Убить Ангела

Следующие несколько минут они ехали молча. Муста чувствовал себя все хуже. Он ощутил позыв рвоты, но, когда открыл рот, у него вырвался только истерический смешок, перешедший в приступ безудержного хохота. Уронив голову на колени, он долго заходился смехом, не в силах остановиться. Женщина в маске как будто ничего не замечала.

Двигатель сбавил обороты, и «хаммер» съехал на обочину безлюдной дороги. Вдалеке серели очертания промышленных зданий.

– Приехали, – сказала женщина, разблокировала дверцы и вышла из машины.

С улицы сквозило ветром и далеким дождем. Припадок веселья оборвался, и Муста подумал было сбежать, но мысль о побеге казалась далекой и неосуществимой. На него навалились слабость, отрешенность и полное равнодушие к будущему. Выбравшись на потрескавшийся асфальт, он подошел к стоящей перед багажником женщине. Мимо в облаке пыли прогрохотала фура.

– Вот это здание, – сказала женщина, показав ему вглубь улицы. – Ближе я подъехать не могу. – Она открыла крышку. – Здесь есть все, что тебе нужно.

Муста увидел, что лежит в багажнике, и на секунду обволакивающее его неестественное спокойствие рассеялось.

– Не могу, – сказал он.

Женщина сняла темные очки и приподняла его подбородок кончиками пальцев, заставив посмотреть ей в глаза. Они казались стеклянными, как у чучела.

– Ты выполнишь свое задание. В точном соответствии с моими указаниями.

– Мне плохо. Господи… Кажется, я сейчас отключусь, – сказал Муста. Мир завертелся.

– Тсс… – не отводя взгляда, сказала она. – Сейчас все пройдет.

Сознание Мусты ухватилось за ее глаза, и в тот же миг все преобразилось. Ее голос отдавался в голове с силой средневекового органа. В ушах вибрировали сотни труб, и тело Мусты завибрировало в ритме вселенной. Он понял: они с женщиной в маске связаны навечно. Его предназначение неизбежно и прекрасно. Ничто не имеет подлинного значения, а сущее – всего лишь тень, которая растает без боли и следа. «То, что гусеница назовет концом света, остальной мир назовет бабочкой». Он вычитал эту фразу у какого-то китайского философа[14], и сейчас она показалась ему как нельзя более уместной. Страх совершенно исчез, и Муста ощутил странную эйфорию, будто сбросив тяжелый груз, который давил ему на плечи с самого рождения.

– Скоро ты переродишься, – сказала ему женщина.

Муста восторженно кивнул. Скорее бы.

– Спасибо, спасибо, – со слезами благодарности проговорил он. – Могу я узнать, кто ты?

Надев на Мусту снаряжение, женщина наклонилась к нему и нежно заговорила ему на ухо. Он вел себя хорошо и заслужил награду.

Она назвала ему свое имя.

13

Сантьяго подъехал к китайскому бару, где ему назначили встречу Коломба и Данте, и нажал на гудок. Посетители обернулись, и их взорам предстал парень с татуированными шеей и руками, сидящий за рулем морковной «BMW-33d» с белыми покрышками. С ним приехала худая как жердь девица в легинсах и с растаманской гривой до плеч. Это была Луна – проститутка, которой только недавно исполнилось восемнадцать.

Обнявшись с Данте и расцеловав его в щеки, парочка подсела к ним за стол. Сантьяго заказал себе пиво, а своей спутнице – бокал спуманте.

– Ясное дело, ты платишь, – сказал он Данте. Сантьяго – красивый парень с коричневой кожей – держался с подчеркнутым достоинством, которое плохо вязалось с его угрожающими татуировками и надписями на куртке. На ногах у него красовались золотые кроссовки.

– Как жизнь, КоКа?

– Меня не так зовут, – бросила Коломба, не отводя глаз от телевизора.

– А мой друг считает иначе.

– Ему можно. Тебе нельзя. О’кей?

– За что она на меня взъелась? – спросил Сантьяго Данте.

– Не волнуйся. Ее отстранили, и она не может тебя арестовать.

– Что она сделала? – тонким голоском спросила Луна, впервые открыв рот.

Коломба со стуком опустила на стол чашку капучино.

– Не лезь в чужие дела. Ты все принес, Сантьяго?

Парень протянул Луне сотенную бумажку:

– Иди поиграй в видеопокер.

Она наморщила носик:

– Не хочу.

– Ну так не играй, просто посмотри, поняла? – сурово сказал Сантьяго.

Девушка торопливо схватила купюру и испарилась.

Коломба сурово воззрилась на Сантьяго потемневшими зелеными глазами:

– Ты что, руки распускаешь?

Он рассмеялся:

– Днем и ночью. Когда ей не платит кто-нибудь еще.

Коломба не отводила от него пристального взгляда. Сантьяго посерьезнел:

– Я никогда ее не бил. Никогда.

– Браво. Продолжай в том же духе.

Сантьяго положил на стол сумку и достал из нее убитый ноутбук – рухлядь, от которой он мог при необходимости избавиться без лишних сожалений.

– Даже не знаю, чего я пришел сюда, чтобы меня тут дерьмом поливали? После того, что случилось в прошлый раз, надо было держаться от тебя подальше.

– Раз уж ты здесь, хватит ныть, – сказала Коломба.

Сантьяго показал на нее пальцем и повернулся к Данте:

– Что я тебе говорил? Она думает, я ее раб. Ладно, я тут прошелся по жесткому диску. Нашел фото камикадзе из Сети и карты вокзалов в Риме и Милане.

– Что еще? – спросил Данте.

Сантьяго ввел бесконечно длинный пароль, и заставка с тигром уступила место списку документов.