Убить Ангела

– Возможно, во время допроса она еще ничего не знала, – сказал Сантини, понимая, что дело обстояло с точностью до наоборот.

– Не говори глупости, – отрезал начальник мобильного подразделения, проезжая перекресток, знаменующий собой незримую границу квартала Малаволья.

Движение регулировали дорожные полицейские. Регулировщик взмахнул жезлом, велев Курчо проезжать, и поток воздуха от пронесшейся мимо машины чуть не сбил его с ног.

– Если тебе не нравятся ее методы, зачем ты убедил ее вернуться на службу? – спросил Сантини.

– Ровере был к ней привязан. Я чувствовал, что это мой моральный долг.

– Он и сам под конец малость сбрендил, – мрачно сказал Сантини. Несмотря на взаимную неприязнь, он всегда уважал Ровере.

Курчо вздохнул:

– Ну да. – Какое-то время тишину нарушал только вой сирены на крыше. – Коломба – отличный работник, – наконец произнес Курчо. – После всего, что с ней случилось, она заслуживала второго шанса, – добавил он.

– А третий шанс будет?

Курчо не ответил. Снизив скорость, он припарковался перед площадью с безобразным фонтаном. По оцепленной оперативниками из отдела по борьбе с терроризмом площади сновали силовики в костюмах химзащиты, а вокруг стояли десятки патрульных автомобилей, бронефургоны, передвижная лаборатория команды биозащиты и машина «скорой помощи». Заметив в паре десятков метров сидящих на бордюре Коломбу и Данте, Сантини выругался.

– Она и психа втянула. Час от часу не легче…

– Иди внутрь. Я сейчас подойду, – сказал Курчо.

– Так точно.

Курчо подошел к Коломбе и Данте, и последний взял под козырек.

– О капитан! Мой капитан! – сказал он. С распухшей губой и слипшимися от крови волосами он напоминал героя зомби-версии «Общества мертвых поэтов»[13].

Курчо натянуто улыбнулся:

– Добрый вечер, господин Торре. Давно не виделись. Вам не помешало бы обратиться к врачу.

– Я боюсь иголок.

Коломба вскочила на ноги:

– Господин Курчо…

Курчо протянул ей руку:

– Коломба, на нас вот-вот выльют ушат дерьма, так что сейчас я ожидаю от вас максимальной отдачи. Как вы здесь оказались?

– Меня вызвали мои сотрудники. Пока я находилась в исламском центре, они занимались разыскной работой самостоятельно.

– Извините, но ваши сотрудники самостоятельно даже задницу подтереть не способны.

– Это был я, – вмешался Данте. – Я решил покопаться в прошлом парня, погибшего в мечети, узнав, что в деле замешана Коломба. А офицеры пожелали удостовериться, что я не выдумываю.

Курчо взглянул на Коломбу с таким видом, словно не верил своим ушам. Та, стараясь не выдавать смущения, развела руками:

– Он говорит правду.

– Понимаю. – Курчо гадал, не развалится ли их наскоро состряпанная небылица на первом же допросе. Он желал Коломбе добра, а потому надеялся, что им удастся настоять на своем. – Мне нужен полный отчет, – сказал он. – И я хочу, чтобы начиная с этого момента вы помнили, что отстранены. Вы меня поняли?

– Да, господин Курчо.

– Ждите приезда магистрата. Это и вас касается, господин Торре. Расскажете ей то же, что и мне. Возможно, более подробно. Я надеюсь, что ясно выразился.

– Спасибо, – уловив скрытый смысл его слов, сказала Коломба.

Курчо вернулся к Сантини и вместе с ним подошел к главному криминалисту, окруженному оперативниками из отдела по борьбе с терроризмом. К разочарованию Коломбы, Симпатяги среди них не было.

– Я же предупреждала тебя, чтобы ты свалил. Теперь тебя ждут все прелести бюрократической волокиты, – сказала она Данте, когда они остались вдвоем.

– Я не собираюсь никого дожидаться. Как только твой шеф о нас забудет, мы с тобой уйдем по-английски.

– Данте… Знаю, я сама тебя впутала, но мне все сложнее спокойно реагировать.

– Я хочу найти Мусту. Эти твои коллеги… – сказал Данте, указывая на толкущихся вокруг здания полицейских. – Никто из них даже с картой собственной задницы не отыщет. А ведь время не ждет.

– Мы уже это обсуждали.

– Знаю, но ты меня не разубедила. Я убедился только в одном, КоКа. Ты боишься ответов.

– Что за бред… – фыркнула она.

– Это не бред. Вся твоя жизнь основана на черно-белой картине мира. Люди делятся на хороших и плохих. Пусть даже среди добряков изредка встречаются черные овцы – какая-нибудь парочка недотеп, – по большому счету все трудятся на благо общества. Не существует ни загадок, ни теней, ни полутонов…

– Ни заговоров, – поддразнила Коломба, но ее внутренности словно затянуло ледяной коркой.

– КоКа, это один большой фарс. Мы марионетки в чужом спектакле, и наш долг – заглянуть за кулисы. Сколько лжи и недомолвок ты слышала за свою карьеру? Сколько раз обнаруживала, что твоих начальников интересует не только правосудие? Что в верхах правит ложь и всех это устраивает?

«Слишком много», – подумала Коломба, но промолчала. Ей не хотелось поощрять апокалиптические воззрения Данте.

– Завязывай, у меня голова разболелась. – У Коломбы пульсировали виски. Сколько часов она не спала? Она уже и сама не помнила. – Даже если бы я захотела заняться поисками Мусты вместе с тобой, то не знала бы, с чего начать.

– Зато я знаю.

– Ну так выкладывай.