Убить Ангела

Парочка, которую он сшиб с ног, спросила по-английски, не нужна ли ей помощь. Коломба ответила, что все в порядке, просто ее брат – эпилептик. Ребята настаивали на том, чтобы вызвать врача, но она повторила, что все под контролем, и те наконец пошли своей дорогой. В рюкзаке у Коломбы лежал пистолет, о котором она должна была сообщить на границе, и прибытие властей пришлось бы ей совсем некстати.

– Прости, Данте, – сказала она и отвесила ему пару оплеух.

Он перестал брыкаться и шумно задышал через рот. Глаза его начинали проясняться. Коломба решила не спешить с третьей затрещиной и оказалась права – уже через несколько секунд Данте назвал ее по имени.

– Больше не будешь убегать?

– Что?.. Нет… – пробормотал он.

– Вот и славно! – сказала она, поднимаясь из неудобной позы. Ее одежда промокла от пота.

Данте медленно сел и покачал головой:

– Дерьмо.

Он безуспешно попытался застегнуть порвавшийся спереди, рядом с пуговицами, пиджак.

– Дерьмо, – повторил он.

– Дай я тебя подниму.

Коломба протянула руку, и Данте ухватился за ее ладонь, как получивший солнечный удар старик. Да и взгляд у него был такой же пустой.

К облегчению Коломбы, ее друг хоть и нетвердо, но держался на ногах.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

– Не очень. – Данте достал пачку сигарет и, обнаружив, что она смялась при падении, снова убрал ее в карман.

– Может, расскажешь, что случилось? Меня чуть удар не хватил.

Мысли Данте снова становились связными. Вместе с ними вернулся стыд и злость на самого себя.

– Ничего, – буркнул он.

– Данте… Помнишь правило «никакой брехни»?

– Я видел… – Он запнулся. – Я думал, что вижу…

– Гильтине?

Он вздохнул:

– Моего брата. Я видел, как он исчез в толпе… Я пытался его догнать.

«Так и знала, что не нужно было ему доверять», – мгновенно подумала Коломба, но сразу сказала себе: «Это моя вина».

– О’кей, – решила она. – Переночуем в какой-нибудь гостинице, а завтра вернемся домой.

– Пожалуйста, КоКа, нет.

– Что значит «нет»? Ты соображаешь, что сейчас произошло?

– Просто момент слабости.

– А что будет в следующий раз? Попадешь под трамвай? Собьешь кого-нибудь на своем «делориане»? Я бы посадила тебя на поезд, если бы не знала, что там тебе станет еще хуже.

– Умоляю, не бросай все из-за меня. Ведь мы проделали такой путь.

Их внимание пытался привлечь какой-то лысый мужчина в очках. Этот почти двухметровый здоровяк с необъятным пузом держал в руках чемоданы, которые Коломба бросила в погоне за Данте.

– Это ваше? – спросил он по-английски.

– Да, – ответила Коломба, вырывая у него багаж. – Спасибо.

Мужчина продолжал смотреть на нее.

– Я сказала спасибо, – повторила Коломба. – Данте, как по-английски будет «проваливай ко всем чертям»?

– Я плохо знаю ваш прекрасный язык, – сказал лысый на ломаном итальянском. – Но если хотите, могу перевести на немецкий. Хотя слово «чертям» мне незнакомо, я вас понял. – Он широко улыбнулся и, протянув руку Данте, перешел на английский: – Я бежал за вами от самой Потсдамской площади. Меня зовут Андреас Хубер, я журналист из «Инспектора». Рад познакомиться, господин Торре.

Щеки Данте горели от пощечин, пиджак был изорван, а брюки измазаны в грязи. Он подумал, что достиг крайней степени унижения.

7

Они сели на веранде принадлежащего туркам бара неподалеку от КПП «Чарли» или, скорее, его реконструкции: по сторонам будки стояли два одетых как советский и американский пограничники актера, селфи с которыми обходилось туристам в два евро.

Сжимая лохмотья своего пиджака а-ля «Дюран-Дюран», Данте плюхнулся на сиденье. К счастью, в баре продавались сигареты, и он дымил как паровоз, открывая рот, только чтобы заказать водку со льдом и перевести термины, непонятные Коломбе. По-английски он говорил несравненно лучше, чем она.

Андреас мало напоминал онаниста, которым рисовался в воображении Коломбы, и даже не жил с матерью. Он казался вполне довольным жизнью и ее простыми радостями – любил вкусно поесть, выпить и приударить за любым существом женского пола, попавшим в его поле зрения, что и попытался проделать с официанткой. Объясняясь на английском с сильным акцентом, Андреас сообщил, что десять лет подвизался уголовным хроникером, после чего почти полностью переключился на загадки и легенды. Его гид по волшебному Берлину разошелся огромным тиражом. Почти так же хорошо продавалась книга Андреаса о паранормальной холодной войне, в которой он поведал, как ЦРУ и КГБ соперничали в исследованиях телепатии и телекинеза. Он сотрудничал со множеством ежедневных газет и журналов и часто выступал по телевизору в качестве приглашенного эксперта.

– Я не утверждаю, будто верю во все, что пишу, – пояснил Андреас, опрокидывая в себя второй литр пива. – Зато я непредвзят и ничего не выдумываю. Все мои материалы основаны на популярных в свое время текстах и исторических исследованиях. Хоть и немного сумасбродных, – со смехом добавил он. – Берлин полон историй. Фильмы не врут – это и правда город шпионов. Знаете, сколько бывших шпионов Штази, информаторов и коллаборационистов до сих пор живы?

Коломба и Данте покачали головой.