Убить демона. Спасти короля

— Ты думаешь, я настолько наивна? Добровольно отдать тебе свою единственную защиту? Ха-ха три раза! Рубин останется у меня.

— Арканар очень сильный целебный артефакт, не только защита.

— Ты врешь! — возмутилась Эви такой откровенной лжи. — Папа рассказал бы мне!

— Не посчитал важным. Забыл. Не знал. Я же хорошо изучил артефакт за те годы, что он был со мной.

— С тобой? — Эви отложила булку, наклонилась вперед, вглядываясь в лицо демона, на котором, однако, не отражалось эмоций. — Ну да, конечно, с тобой… Арканар все это время был в Ашхатаре. Никакого приглашения на смотрины и никаких вестников из Верикии не существовало. Но тебе кто-то помогал. Кто-то из людей!

— Верно.

— Кто?

— Неважно.

— Крыса! — с ненавистью выплюнула Эви. — Предать своих же! Когда-нибудь тайное станет явным!

Дегар Тэшш дождался, пока Эвелина перестанет злопыхать, и с невозмутимым видом повторил:

— Сними Арканар и отдай его мне.

— Да зачем же, позволь спросить?

— Люди не умеют принимать смерть с достоинством. Они не сыны Джалгарра. Не искушай короля.

— Старину Гиза? Он и мухи не обидит. Да он и не поймет, что это за перстень. А вот кого действительно стоит опасаться, так это тебя! Может быть, я жива до сих пор только благодаря Арканару.

— Ты нужна.

— Ну спасибо, утешил!

Аппетит испортился окончательно. Как бы не началось несварение желудка после разговора с твердоголовым демоном! Эви сделала несколько глотков травницы — в горле пересохло от возмущения — и гордо удалилась в спальню.

Дегар Тэшш, демон с лицом Раулара, проводил ее мрачным взглядом.

«Ничего, Райли, скоро это закончится, — мысленно пообещала Эви другу. — Ты там только держись. Я ведь держусь! Видишь, на что мне приходится идти ради тебя. Общаюсь с этой тварью, с этой лягушкой краснорожей. Учу его, как быть человеком! Не волнуйся, я не отдам ему рубин. И сапфир завтра добуду! Пока не знаю как, но справлюсь!»

Эви разделась и с наслаждением окунулась в воду. Почувствовала, как ее покидает усталость и напряжение. От сытости, тепла и безопасности ее так разморило, что мейджи едва не задремала прямо в ванне. Заставила себя выбраться, завернулась в халат, плюхнулась на постель и провалилась в сон.

Ей снилась погоня. Всполохи огня. Крики. Скрип колеса, опускающего подвесной мост. Стук копыт. Треск веток на ветру. Кроны деревьев, смыкающиеся над головой. Немигающий черный взгляд.

*** 11 ***

— Эвичка! — раздался жизнерадостный визг. — Эвелиночка моя!

Эви не успела открыть глаза, как сверху на нее прыгнуло что-то тощее, визгливое, лохматое. Никак упырь?

Из подсознания тут же выплыл магистр Лавер, сплетающий пальцы в аркан Кош: «А с упырями мы поступаем так…»

Как хорошо, что мейджи не успела шарахнуть создание магией. Вовремя сообразила, что, во-первых, упыри не разговаривают, а во-вторых, только одно писклявое существо называло ее Эвичкой.

— Доброе утро, Гизелла, — хмуро пробормотала Эви, выбираясь из-под острых коленок и худеньких локтей. Теперь, можно не сомневаться, останутся синяки!

Гизелла, а это была именно она, прибежала простоволосая, в домашнем платье. Принеслась в спальню Эви, как только узнала, что та в замке.

— Какая ты ста-ала! — протянула она восхищенно. — Красоточка!

— Ты тоже, — Эвелина хотела вернуть комплимент, но глупая привычка всегда говорить правду помешала и теперь, — выросла…

Худая девчушка с остреньким носиком и мышастого цвета волосами превратилась в нескладную длинную девицу с руками-палочками. Лицо оставалось еще совсем детским. Бледно-голубые маленькие глазки с реденькими ресницами смотрели все так же доверчиво, как тогда, когда дочь артефактора и дочь правителя Верикии играли на полу в куклы.

— Как я рада, что вы приехали! — воскликнула Гизелла. — Так скучно здесь. Целыми днями то вышиваю, то играю на арфе. А где Райли? Как я хочу его увидеть! Пойдем скорее! Ой… Я не одета…

Принцесса почти не изменилась за прошедшие годы и, кажется, увы, совсем не поумнела. Зато по-прежнему любила наряды, игры, веселье и болтовню. Сейчас она решила отвести душу за все то время, что прозябала в одиночестве, и вылила на голову Эвелины ушат бесполезных сведений. О том, как она страдает без приемов, что пора бы отцу разослать приглашения на смотрины, а то она, бедняжка, так и умрет старой девой, но разве королю есть дело до своей дочери? Он только жалуется на жизнь, ворчит, хандрит и почти не покидает комнаты.

Она подхватила на руки дорожное платье Эви, сморщилась, бросила на пол. Не договорив, упорхнула из спальни и вернулась, вооруженная корзиной с нитками, иголками, и в сопровождении отряда поддержки в виде горничных. Девушки тащили ворох платьев.

— Не волнуйся, Эвичка, сейчас мы на тебя что-нибудь подберем. Перешьем! Будешь как новенькая!

Мейджи и не волновалась: для похода вполне бы сгодилось и старое платье, но не поддаться натиску Гизеллы, которая мечтала причинить добро дорогой Эвелиночке, было невозможно. Эви сдалась на милость победительницы. И пока служанки наметывали подолы платьев, оказавшихся слишком длинными, слушала бесконечную болтовню бесхитростной принцессы.