Убить Гиппократа

– Добрый вечер, Михаил Дмитриевич. – Я приветливо улыбнулся. Вышло и впрямь приветливо.

– У вас действительно прекрасное настроение. Что ж, рад этому. Это такая редкость в подобных случаях. В основном все до ужаса напуганы.

– Значит, я – из редких. А вы?

– О, какие встречные вопросы! Выезжать на встречную полосу всегда опасно… Так что же вас так развеселило?

– Вернее – кто. А возможно, и что. В общем, ваш шофер. Я вдруг подумал, что он инопланетянин.

Теперь развеселился Михаил Дмитриевич.

– Ну, вы скажете! Впрочем, возможно, мы и на другой планете…

– Ну, после лекции профессора Склифосовского я бы, пожалуй, этому не удивился.

– Вас впечатлила лекция?

– Скорее, удивила. Впрочем, пока я еще сам не разобрался. На это нужно время. И главное – окончательное понимание. Пока же я мало что понимаю.

– Вот оно что! Дело во времени! А времени, увы, ни у кого из вас нет. И сегодня же нужно решать. Принимать все как есть. Даже непонимание. Или остаться в стороне.

– В стороне? – Я усмехнулся. – В стороне? Заманчиво звучит. Только опять же непонятно – что это за сторона? И могилу можно назвать стороной.

– Пожалуй, – пожал плечами Андреев. – Все зависит от воображения.

– В таком случае мое воображение подсказывает, что выбора у меня нет.

Я приблизился к окну и распахнул его. За окном волновалось море. Взволнованно шумели чайки. Только меня уже это не волновало. У меня не было выбора.

– И все же… – Андреев встал у окна рядом со мной. – Все же предпочтительнее, чтобы это был ваш добровольный выбор, а не принудительный, из-за страха…

– Вы хотите, чтобы я вам солгал?

Я устало повернулся к нему. И уже не понимал – это я такой усталый или продолжаю играть в себя.

– Вы хотите, чтобы я вам солгал, что меня безумно впечатлила лекция? Что я безгранично верю профессору Склифосовскому? Что я вообще слепо верю в его существование? Вы хотите, чтобы я вам солгал?

– А вы знаете, не знаю, – вдруг неожиданно ответил он. – Повторюсь, вы мне симпатичны. И если бы вы солгали… Возможно, мне бы стало легче. А вы были бы в большей, гораздо большей безопасности.

– Но от этого вы бы мне доверяли не больше.

– Что ж, игра бывает разной. И правда не раз бывает игрой.

– Вот видите, в любом случае вы бы мне не доверяли.

– Это моя профессия. Не доверять никому.

– Тяжелый труд…

Я не выдержал и усмехнулся.

– Не иронизируйте. Если есть великая цель – труд всегда тяжел.

– Так вот, когда я эту цель пойму, тогда, возможно, и отвечу. А пока отвечу искренне – мной движет страх. Или не дает двигаться ловушка.

– Ну что ж. Пожалуй, из всех студентов вы дали самый искренний ответ. И хотя это настораживает… В любом случае человек искренний к себе невольно располагает. Особенно, если искренность ему во вред. Возможно, вы на это и рассчитывали?

А возможно, я переиграл? Вначале стоило сказать якобы неправду. Потом якобы правду. Потом опять испугаться и опять якобы неправду. В любом случае и то, и другое – неправда. И в любом случае мне бы не поверили. Стоп, стоп, стоп. Нужно, по меньшей мере, быть наполовину собой.

– Я вам так скажу, Михаил…

– Дмитриевич, – поспешно добавил он.

– Да, Михаил Дмитриевич. Я вам так скажу. Я знаю, что доверие в таких условиях – миф. Я на него и не рассчитываю. Я знаю, что в ловушке. После нее – или свобода, или могила. Могила меня не устраивает, вы хоть в это верите? Поэтому я буду здесь учиться. Буду пытаться понять. Буду стараться выбрать свободу. Которая, я знаю, здесь очень многого стоит. В конце концов, меня ведь дома очень ждут. Даже если это всего лишь рыжий и непослушный пес Вражок…

– Ну и замечательно!

При этих словах его невыразительные глаза стали как-то ярче и веселее. Да, похоже, он действительно ждал от меня неприятностей. Но неприятности для него были отложены. Хотя бы на время.

– Что ж, дорогой Гиппократ. Как это прозвище вам подходит, верно? Вы же не в обиде?

– Напротив, такая честь. Хотя и Аристотелем быть не меньше чести.

А ведь он изначально знал мое прозвище! Хотя мало кто про него знал… Мне и самому всегда было за него неловко. Без иронии – такая честь…

– Теперь о бытовых мелочах, Гиппократ. Жить вы будете в Городке. В отдельном двухэтажном доме. О, это прекрасный дом и условия для учебы вас ждут замечательные. Вашими соседями будут еще три студента. В нашем городке медицинский институт, точнее, институт по повышению квалификации, не единственный. Так что ваши соседи будут других профессий. Главное условие – это не называть своей фамилии, профессии и прошлого места жительства. Это не просто главное, это обязательное и строгое условие. Ни под каким предлогом никто не имеет права представляться. И рассказывать о своей жизни и профессии. Вас зовут Гиппократ. И вы забыли про свое прошлое. Начисто!

– Но мы имеем права ходить друг к другу в гости? В таком случае неизбежно поймем, кто есть кто по профессии. Хотя бы по учебникам поймем.

– Нет, не имеете. Комнаты запираются. Вы будете встречаться в столовой, в холле. Безусловно, у каждого – отдельная комната. Две комнаты на первом этаже. Две – на втором. Вы какой этаж предпочитаете?