Убить легко

— Спасибо, не хочу! Я как раз на днях говорила ему, что в приличном цивилизованном государстве должен быть способ помочь человеку безболезненно уйти из жизни, если он сам того желает. «И не будь вы трусом, доктор, — сказала я ему, — вы бы сделали это и сейчас».

— О, и что же он ответил? — в ужасе спросила Мэри.

— Непочтительный мальчишка только ухмыльнулся, милочка, и заявил, что вовсе не хочет, чтобы его из-за меня повесили. Он сказал: «Если бы вы завещали мне все ваши деньги, миссис Уэлман, тогда, само собой, другое дело». Нахальный юнец. Но он мне нравится. Его визиты помогают мне больше, чем все его лекарства.

— Да, он очень милый, — согласилась Мэри. — Сестра О’Брайен его прямо обожает, да и сестра Хопкинс тоже.

— Хопкинс в ее-то возрасте следовало бы быть поумнее, а уж О’Брайен… — Больная замолчала. — Что это, машина подъехала.

Мэри выглянула из окна.

— Да, это машина. Мисс Элинор и мистер Родерика приехали.

II

Миссис Уэлман разговаривала с племянницей.

— Я так рада, Элинор, за тебя и за Родди.

Элинор улыбнулась ей.

— Я знала, тетя Лаура, что ты обрадуешься.

Больная спросила после некоторого колебания:

— Ты… любишь его, Элинор.

Тонкие брови девушки слегка приподнялись.

— Разумеется.

Лаура Уэлман быстро заговорила:

— Проста меня, дорогая. Я знаю, как ты сдержанна. Трудно понять, что ты думаешь и чувствуешь. Когда вы оба были много моложе, мне казалось, что ты, пожалуй, слишком привязана к Родди, и это неразумно. Я была рада, когда ты уехала за границу заканчивать образование. Ты вернулась совсем другой, была, по-видимому, совершенно равнодушна к Родди, и, надо же, это меня тоже огорчало. Привередливая я старуха, никак не угодишь, правда? Но мне всегда думалось, что у тебя, как бы это сказать, слишком страстная натура. Такие часто встречались в нашем роду, и люди эти были не очень-то счастливы в жизни… Но когда ты вернулась из-за границы и была так холодна к Родди, мне это было не по душе. Видишь ли, я всегда надеялась, что вы будете вместе. Ну, сейчас, слава богу, все устроилось! Но ты мне так и не сказала: ты действительно любишь его?

Элинор ответила спокойно и серьезно:

— Я люблю Родди достаточно, но не слишком сильно.

Миссис Уэлман кивнула в знак одобрения.

— Думаю, ты будешь счастлива. Родди нуждается в любви, но не выносит бурных страстей. Властность в женщинах отталкивает его. Если он будет любить тебя чуточку больше, чем ты его, это только к лучшему.

Она продолжала пристально смотреть на племянницу и вдруг спросила почти резким тоном:

— В чем дело, Элинор? Ты выглядишь как-то странно. Что-нибудь не в порядке.

Потом ее голос смягчился:

— Девочка моя, ты что, несчастна?

— Ну, конечно, нет, тетя. Что это тебе взбрело в голову.

Элинор встала, подошла к окну и уже оттуда спросила в свою очередь:

— Скажи мне честно, тетя Лаура, ты считаешь, что любовь — это всегда счастье?

Лицо миссис Уэлман омрачилось.

— В том смысле, какой ты в это вкладываешь, вероятно, нет. Когда слишком любишь, это приносит больше горя, чем радости. Но все равно, Элинор, через это надо пройти. Кто никогда по-настоящему не любил, тот, можно сказать, и не жил.

Дверь открылась, пропустив сиделку О’Брайен.

— Миссис Уэлман, доктор пришел.

III

У тридцатидвухлетнего доктора Лорда были песочного цвета волосы, некрасивое, но приятное лицо, все в веснушках, и квадратная челюсть — признак характера упрямого и решительного.

— Доброе утро, миссис Уэлман, — приветствовал он пациентку.

— Доброе утро, доктор. Познакомьтесь с моей племянницей, мисс Карлайл.

На лице врача отразилось откровенное восхищение. Протянутую ему руку он пожал так осторожно, словно боялся сломать ее.

Миссис Уэлман продолжала:

— Элинор и мой племянник приехали, чтобы подбодрить меня.

— Чудесно! — воскликнул доктор Лорд. — Именно то, что вам нужно. — Он все еще не отрывал взгляда от Элинор.

Та двинулась к двери и спросила, обернувшись:

— Я смогу поговорить с вами, прежде чем вы уйдете, доктор?

— О да… разумеется… конечно…

Какое-то время врач и пациентка беседовали только о ее болезни и медицине вообще, но внезапно миссис Уэлман переменила тему:

— Как я понимаю, моя племянница хочет поговорить с вами. Кстати, как она вам понравилась? Вы ведь раньше с ней, не встречались?

Лицо доктора Лорда стало пунцовым. Казалось, вспыхнули даже его светлые брови. Он, запинаясь, ответил:

— Очень… очень привлекательная особа, и, я думаю, умница… и все такое.

Больную явно забавлял этот разговор. Она подумала: «Как он еще, в сущности, молод», — а вслух сказала:

— Вам надо бы жениться, доктор.

IV