Убить волка (СИ)

Брови Чан Гэна слегка приподнялись.

— Когда-то вашему подчиненному приглянулась одна девочка. Мы нежно дружили с самого детства [1]. Когда мы выросли, то сразу обручились и ждали возможности пожениться. — Плечи Лю Чжуна болезненно сжались. — Я думал, что будут заслуги, придет и слава. Я хотел вернуться в родные места и просить ее руки. Но прежде, чем этот день настал, на нас вдруг напал свирепый враг...

Лю Чжун низко опустил голову и утер слезы рукой, отбивая поклоны.

— Пусть мертвые давно мертвы, живым бывает трудно унять свой гнев. Ваше Высочество, благодарю за то, что вы меня выслушали.

— Господин Лю, — Чан Гэн тихо вздохнул и попросил: — Сначала поднимайтесь, а потом поговорим.

Они о чем-то долго в тайне беседовали. Когда Лю Чжун наконец уехал, на улице раздался голос ночного сторожа. Стоявший в дверях Чан Гэн потер переносицу и обратился к Хо Даню:

— Могу ли я попросить командующего справиться, не проснулась ли барышня Чэнь? Если она уже отдохнула, пригласите ее ко мне.

Чэнь Цинсюй временно перебралась в поместье Аньдинхоу, чтобы бороться с Костью Нечистоты. Но процесс лечения мог затянуться, тем более, вот уже полмесяца у Янь-вана никак не находилось свободного времени.

Чэнь Цинсюй сразу заметила, что с Чан Гэном что-то не так.

— Ваше Высочество, чем сильнее перенапрягаешься, тем сложнее потом себя контролировать. Вы не переутомлялись в последнее время?

Чан Гэн горько усмехнулся. Честно говоря, он поспешил, решив усилить противостояние между придворными, многое из запланированного еще было не готово. Словно воин, рискнувший влезть в полную опасностей непроходимую чащу, он не знал, когда оступится и рухнет с крутого обрыва.

Но времени оставалось все меньше.

Он боялся, что враги не станут ждать, что Гу Юнь на самом деле сообщает ему лишь хорошие новости, утаивая плохие, что его погубит некая сила ни время, ни место атаки которой он не сможет предугадать.

— Если барышня Чэнь готова, предлагаю сегодня же начать ставить мне иглы, — сказал Чан Гэн.

Чэнь Цинсюй замерла, пораженная.

— Это крайне болезненный процесс. Днем Ваше Высочество заняты в императорском дворе. Сможете ли вы это вынести?

Чан Гэн покачал головой.

— Не знаю, но меня терзает дурное предчувствие. В последнее время Кость Нечистоты все труднее подавлять. Если мы не уничтожим ее, я никогда не поправлюсь.

Спустя час Чан Гэн понял, что недооценивал боль, о которой предупреждала его Чэнь Цинсюй.

Чэнь Цинсюй принесла ему миску целебного бульона и приготовила серебряные иглы.

Чан Гэн принял миску двумя руками и спросил:

— Что это?

— Когда вы победите Кость Нечистоты, я дам рецепт, — пообещала Чэнь Цинсюй. — Пейте и лучше не спрашивайте.

Чан Гэн промолчал.

У него возникло впечатление, что все варварские ритуалы провоняли трупным маслом. Теперь Чан Гэна еще сильнее одолели мрачные мысли. Он перестал задавать вопросы, зажал нос, напряг язык и залпом выпил лекарство.

Чэнь Цинсюй наклонилась, чтобы поджечь успокаивающие травы. Спокойный прохладный аромат окутал комнату. Она сидела в трех шагах от него, скрестив ноги, и строго наказала:

— Ваше Высочество, после того как я начну ставить иглы, вы должны любой ценой сохранить ясность ума, иначе заснете вечным сном. Это понятно?

Чан Гэн кивнул.

— Я начну, когда догорит первая порция успокоительного, — Чэнь Цинсюй продолжила: — Прошу Ваше Высочество вдохнуть его, чтобы очистить разум и избавиться от тревог.

Поначалу Чан Гэн ничего не почувствовал. Чэнь Цинсюй уверенно и аккуратно ставила ему иглы. Ее движения были очень быстрыми. Чан Гэн закрыл глаза и позволил себе расслабиться. Неожиданно по спине прошел холодок. Подобный страх обычно охватывает человека, когда он видит, как кто-то заносит оружие и понимает, что не успеет уклониться от удара и остается лишь ждать смерти. Мышцы спины непроизвольно напряглись. Хотя он не мог пошевелиться, но все равно попытался уйти от прикосновения.

Чэнь Цинсюй не могла воткнуть все иглы разом. С серьезным выражением лица она позвала его:

— Ваше Высочество.

Чан Гэн почувствовал, как его хлестнули по спине невидимым бичом. Он услышал какофонию звуков, его оглушили крики и брань женщины, что умерла больше десяти лет назад.

Голос Чэнь Цинсюй вместе с успокоительным сумел пробиться сквозь многолетние кошмары:

— Ваше Высочество, сейчас вы в поместье Аньдинхоу. Вы меня слышите?

Призвав все оставшиеся у него силы, Чан Гэн едва заметно кивнул.

Чэнь Цинсюй воткнула следующую серебряную иглу. Догорела вторая палочка успокоительного. Она взглянула на стоявшие на столе западные часы:

— Ваше Высочество, мы только начали процедуру. Мне дать вам больше времени, чтобы привыкнуть?

Чан Гэн слегка прикусил кончик языка:

— Нет, продолжайте.

Больше Чэнь Цинсюй не задавала глупых вопросов и продолжила уверенно втыкать иглы. Недавно растаявшая галлюцинация снова вернулась к Чан Гэну. Он снова почувствовал разом всю боль, что детстве причинила ему Сю Нян.