Убить волка (СИ)

Шестнадцатого числа двенадцатого месяца императорский инспектор в Шэньси, один из идейных вдохновителей мошеннической схемы, на допросе во дворце разразился горестными слезами и принялся причитать, что полномочия его настолько ограничены, что не удалось внедрить ассигнации Фэнхо. В итоге местным чиновникам пришлось самим их все скупить. Императорский двор издал аж три указа подряд, касающихся квоты на ассигнации Фэнхо. Поскольку для провинциальных чиновников они были невыполнимы, они повсюду пытались изыскать средства. Но раз брать больше было неоткуда, то пришлось совершить столь низкий поступок.

Его признание точно брошенный в воду камень сразу породили тысячу волн. Все обвиненные в мошенничестве чиновники твердили одно и то же и поливали грязью сторонников Янь-вана, которые поначалу созерцали пожар с противоположного берега. Некоторые преступники и вовсе несли полный бред: мошенничество на императорском экзамене сродни продаже должностей при дворе. С учетом того, что новый указ, регламентирующий поведение чиновников, тесно связан с ассигнациями Фэнхо, чем он лучше взяточничества?

Жители Великой Лян обменялись новогодними поздравлениями, но скандал настолько отбил всем аппетит, что пельмешки в горло не лезли.

В конце концов Военный совет направил письмо с извинениями, где официально отменил требования владеть определенным количеством ассигнаций Фэнхо для занимания государственной должности и временно приостановил их продажу.

Поскольку война была в самом разгаре, деньги у императорского двора неизбежно заканчивались. Военный совет воспользовался этим, чтобы внести предложение: остановить чеканку серебряных монет, и по примеру Запада на оккупированных территориях ввести "расчётные ассигнации" [4]. То есть позволить Императорскому банку выпустить временную валюту, чтобы использовать её вместо серебра. После чего они предложили проекты нескольких указов и приложили их к письму с извинениями.

Поскольку императорский банк был тесно связан с Управлением Великим каналом, учрежденным Военным советом, пока новые правила касающиеся железных и бумажных денег не начали применять на практике, никто не особо возражал. Главное, чтобы эту валюту не контролировал Военный совет.

Тем временем, на будущей железной дороге возникли неожиданные трудности.

Северную и южную ветви практически почти завершили, оставался один небольшой участок посередине. После окончания строительства можно было пустить первые паровые повозки. Однако сроки сдачи последнего участка оттягивались больше месяца. Работы до сих пор не начались. Проблема заключалась в праве собственности на землю.

Большая часть земель под железную дорогу заранее выделил императорский двор, но не мог же столь огромный участок никому не принадлежать. Если земля находилась в частном владении, Управление Великим каналом выкупало ее по рыночной стоимости. Кроме того, продавцам полагались льготы вроде послабления с налогами и тому подобное. Если владельцы участка отказывались продавать земли своих предков, то императорский двор брал ее в аренду, заключал договор и каждый год платил ренту.

Со времен правления Юаньхэ власти Великой Лян привыкли заботиться о своих гражданах, они строго спрашивали с гражданских и военных чиновников, но были крайне учтивы с деревенскими шэньши [6]. Это и привело к чудовищной ошибке... Ведь в договоре прописали только условия аренды и забыли уточнить, что делать, если владелец земли решит расторгнуть договор.

Никто не ожидал, что найдется человек, который захочет разорвать соглашение с императорским двором.

Недостроенная часть железной дороги как раз должна была пройти по арендованной земле. Принадлежала она крупному землевладельцу, имевшему и иные способы получения дохода. Власти ранее пришли с ним к соглашению. Хотя строительство тогда не дошло до его земель, ему сразу выплатили ренту. Неожиданно мужчина передумал и решил вернуть обратно все полученные деньги. Хотя этот землевладелец сам не занимал государственной должности, у него имелись влиятельные связи с семьей Чжао-гогуна [7]. Когда деревенский чиновник отказался от сделки, никто не посмел пойти против него. Он старательно избегал пытавшихся с ним встретиться чиновников из Управления Великим каналом. Поскольку на данном этапе слишком поздно было менять схему железнодорожных путей, паровым повозкам пришлось бы делать огромный крюк.

Из-за задержки со строительством железной дороги Гу Юнь написал несколько писем в столицу, требуя назвать точную дату окончания работ. Последнее предназначалось лично Ли Фэну. Гу Юнь заявил, что, если перебои с поставками продолжатся, он будет вынужден сократить линию фронта.

Младший брат Фан Циня не сумел обелить свое имя. Великий советник Фан заявил, что его робкий и недостаточно хитрый сын разочаровал его, причинив слишком много тревог, и начал действовать сам.

Когда-то старик принимал императорский экзамен [8] у половины придворных чиновников.