Убить волка (СИ)

Ответственные за строительство железной дороги в лице Управления Великим каналом и института Линшу, а также многие другие чиновники поспешили подлить масла в огонь. Вскоре ситуация накалилась до предела. Собранные Янь-ваном за последние годы силы смогли обнажить лишь верхушку айсберга. Принцу удалось расчистить путь к карьерному продвижению, которое считалось невозможным со времен правления императора У-ди.

Все эти сообщения о незаконном захвате земель по всей стране явно появились не просто так. Зашла речь о том, что это давняя проблема в Великой Лян.

Пара зевак тут же потребовали провести тщательное расследование в отношении прав на землю по всей стране...

Разумеется, Ли Фэн отклонил это нелепое прошение. Если император и желал припугнуть знатные семьи и продемонстрировать им свою власть, лучше было избавляться от них по очереди. Не мог же он разом всех уничтожить.

Впрочем, этой глупой пташке, Чжао-гогуну, не удалось уйти от наказания. Не прошло и нескольких дней, как его взяли под стражу. Вскоре обвинения выдвинули и в адрес многих его родственников и учеников: пользуясь наличием влиятельного покровителя, они совсем распоясались. В день его ареста зеваки залезали на стены, чтобы поглядеть, как имущество Чжао-гогуна конфискуют, а самого его выводят под конвоем. Сказители из башни Ваннань за два дня сочинили об этом новую историю, которая пользовалась огромной популярностью.

Во время разбирательства на императорской аудиенции впервые в жизни наследный принц стал свидетелем столь масштабного дела, что было крайне познавательно. От удивления он вытаращил глаза и широко открыл рот. Его представления о мире больше не были прежними.

После окончания императорской аудиенции, Янь-ван, который большую часть времени хранил молчание, вдруг спросил его:

— Ваше Высочество, что вы обо всем этом думаете?

Ли Фэн всегда оберегал юного наследного принца, поэтому ему неведомо было лукавство и холодный расчет. Когда-то Ли Фэн приказал ему слушаться дядю. Поэтому услышав вопрос Чан Гэна, он без колебаний ответил, как его учили:

— Если правитель и сановники пренебрегают законом и действуют исходя из личных побуждений, неизбежна смута. Именно от законов зависит существование государства. Ведь люди бывают разными: умными и глупыми, честными и вероломными. Их можно справедливо рассудить, а можно совершить ошибку. Если законы недостаточно четко прописаны и система правосудия не работает, то чиновники и народ неизбежно начнут бесчинствовать. Если даже простолюдины взбунтуются... Как тогда государю их сдерживать?

Из-за звонкого, не успевшего сломаться голоса, наследный принц напоминал обычного ребёнка, отвечавшего урок учителю. Гордый собой, он посмотрел на Чан Гэна.

Тот улыбнулся ему, но промолчал. Зато Ли Фэн строго отчитал сына:

— Если ты способен только повторять то, что в книжках написано, гордиться тебе нечем. Иди к себе и усердно учись. Не отлынивай.

Наследный принц не посмел больше вымолвить ни слова, а низко опустил голову, но все остальные совсем иначе отнеслись к его детскому лепету.

Некоторые привыкли судить других по себе и склонны видеть в чужих речах коварство и двойное дно, даже если речь идет совсем о ребенке.

Той ночью слова одиннадцатилетнего наследного принца подобно лесному пожару разнеслись по Запретному городу. В тайне от Фан Циня великий советник Фан собрался вместе со старыми шакалами, усадившими когда-то на трон покойного Императора. Они разобрали каждое слово наследного принца в попытках понять, что же задумал Ли Фэн.

— Спустя три поколения, — с холодной усмешкой великий советник Фан, — трудно добиться милости от государя. Господа своими глазами видели, что император позволил наследному принцу принимать участие в делах государственного управления, а значит, намерен избавиться от нас, стариков.

— Если бы императорский дядя Ван Го все не испортил, все бы прошло как по маслу, — заявил другой придворный. — Янь-вана бы лишили его титула, поскольку в нем нет ни капли императорской крови, и отправили в отдаленную ссылку. Теперь этот выскочка без роду без племени пытается пойти по головам. Брат Фан, если мы сейчас не проявим решимость, это дорого нам обойдется.

Великий советник Фан и так напрягся, но тут черты его лица стали еще резче. Он неспешно огляделся и тихо произнес:

— Милостивые господа, как насчет того, чтобы написать то, что у вас на сердце, на ладони?

Много лет назад несколько амбициозных заговорщиков собрались и продемонстрировали друг другу свои ладони, где было написано имя покойного императора Юаньхэ. Теперь они все доживали последние дни. Кто-то состарился, кто-то уже умер. Они вновь собрались, чтобы протянуть свои старческие ладони...

— Избавим императора от предателей! [2]

— Избавим императора от предателей!

— Избавим императора от предателей! У его старшего сына больше нет матери.