Убить. Забыть. Любить

Да и внутри было все не так уж просто - витиеватые улочки и узкие дома, готовые ощетиниться по первому требованию копьями; многочисленные воины, и местные, и наемники; собственный источник питьевой воды и удивительные плодородные террасы, на которых выращивались овощи; хорошо проработанные машины, способные дать отпор осаждающим. В общем, герцог Самар постарался укрепить свой дом так, чтобы туда никто из его врагов проникнуть не смог. И единственным способом, что в мирное, чтов военное время тайно и успешно пробраться внутрь, были те самые лабиринты, о которых якобы никто не знал, но которые на всякий случай были буквально нашпигованы магическими и обычными ловушками и защитой. И не зная ключей к ним, пробраться дальше пары метров было невозможно.

Я ключи знала.

О них мне поведал блондинистый - в перерывах между поцелуями - да еще и закрепил полученную информацию кое-какими весьма нечестными методами. Он же провожал меня, стоя рядом со входом в один из рукавов лабиринта, который находился в роще довольно далеко от крепости, в роще, по времени года практически голой. Герцогство было южнее Рюхарша и моего дома, а потому снега здесь практически не наблюдалось; так, ледяные лужи, низкие тучи, готовые вот-вот пролиться градом, да жухлая трава, проплешинами покрывающая довольно большое пространство.

Я была безмерно благодарна, что, после подготовки, демонюка отпускал меня одну, довольно просто заявив, что он обещал помочь, но не собирался делать мою работу. И он понимал меня, пожалуй, лучше, чем кто-либо другой и знал насколько мне важно и необходимо самой совершить месть и убедиться, что главный враг мертв. От моих рук.

И эта его уверенность в том, что я справлюсь, наполняла меня внутри теплом. Как и то, что я знала - он будет неподалеку, для подстраховки. Его способность перемещаться ко мне моментально, как только моей жизни начинала угрожать опасность, тоже никуда не делась.

Я несколько раз выспрашивала у него, что за странное заклинание он наложил, что это стало возможным, но демонюка лишь качал головой и улыбался.

Он вообще много улыбался со мной. Я лишь надеялась, что это не следствие довольно специфического чувства юмора, которое я питала в полной мере своим поведением и выходками. Мы провели последние дни вместе, в Рюхарше, то в постели, то в безумных скачках на волколаках, которых я, наконец, окончательно надрессировала вставать в упряжь, то в библиотеке, где демонюка, улыбаясь, зачитывал мне особенно яркие и смешные, с его точки зрения, пассажи или описывая необычные позы из трактата об отношениях. Я, порой, обижалась на эту насмешку, спорила и доказывала, что это вполне работает, поддавалась на провокацию с требованием продемонстрировать свои умения и все это снова заканчивалось там, где и началось.

В постели.

Но надо отдать должное - он не забыл о своем обещании. И я даже немножко сожалела, что все так быстро пришло к логическому завершению. И теперь я стояла, полностью экипированная, перед туннелем. Ради такого мероприятия Высший лично выбрал для меня несколько невесомых кольчуг, особые доспехи и высокий шлем, в котором, как мне представлялось, я выглядела весьма глупо. Лишь оружие он оставил исключительно мое - ну да, стоило ли тащить что-то новое, чему я была не слишком обучена?

- Иди, - кивнул в сторону дыры демонюка, а потом вдруг метнулся ко мне, взял за подбородок и крепко поцеловал, - И возвращайся.

И, судя по его взгляду, нарушить это требование я не имела права.

Глава 10.

Легенды наших миров, сложенные из множества витиеватых иносказаний, что с большой охотой переписывали вручную гномы -а затем продавали за довольно крупные суммы -рассказывали, что сотню тысяч лет назад,«в период оторванных земель», когда наши миры еще не оказались вложены друг в друга, существовала воинственная каста, игравшая судьбами.

Не просто судьбами отдельных существ или собственных подопечных, а судьбами целых государств и родовых линий.

Они владели бесконечно длинными нитями, на которые нанизывали бусины и самоцветы, совсем уж неожиданные самородки, кусочки металлов и даже всяческий мусор, управляя тем самым каждым отдельным существом и их сообществами, развитием и войнами. Эти неисчислимые по тяжести ожерелья во много петель переплетались друг с другом, и только те самые всевластные магические сущности знали, как и что дОлжно сдвинуть, чтобы изменить расстановку сил, уничтожить или возвысить целую расу.

У каждой бусины была своя судьба, своё собственное положение и истинный путь, который она - или он - должна была проходить самостоятельно, не пытаясь использовать подмену, вдруг испугавшись уготовленной участи. И не было порока хуже, чем отказа от своей судьбы и намерения рисковать, когда сам встал на путь воина; чем попытки замолчать зов долга и мести. И за нарушение подобных принципов полагалась страшная кара, иногда отсроченная на несколько поколений.