Убивая ангелов

Чудо случилось на следующий день. Члены попечительского совета развернулись на сто восемьдесят градусов и согласились финансировать мои группы по управлению гневом еще два года. Хари, когда я ворвалась в его офис, искал что-то в каталожном ящике. Вид у него был, как всегда, невозмутимый, словно последний час он только и делал, что медитировал. Я бы обняла его, но такой жест с моей стороны нарушил бы это совершенное спокойствие.

– Как тебе удалось? – набросилась я на него с расспросами. – Когда я с ними встречалась, они и тени интереса не выказали.

– Сие есть тайна. Эти парни никогда ничего не объясняют. – Его улыбка раскрылась медленно, как бутон. – Как дела? Не видел тебя всю неделю.

– Довольно неплохо, если не считать, что у меня появился нежелательный поклонник.

Хари пристально посмотрел на меня.

– Синдром Де Клерамбо?[48]

– Скорее проблема одиночества.

– Речь идет о Даррене Кэмпбелле, том самом, который тебя ударил?

– О нем.

– Ты уже звонила инспектору по надзору?

– Она со мной еще не связывалась. Я записала его к тебе на диагностический сеанс. Расскажешь, как прошло?

– Конечно. – Хари посмотрел на меня оценивающе, словно боролся с искушением предложить совет.

Остаток дня я провела в компании ревущего кондиционера, но даже ему не удалось испортить мне настроения. Звук постепенно возрос до уровня крика, и к тому времени, когда я собралась уходить, впечатление было такое, словно в соседней комнате настраивает инструменты духовая секция оркестра. Порадоваться чудесному избавлению от этой какофонии помешало лишь то, что на улице меня встретила плотная стена зноя.

В тот вечер на мне было черное платье без рукавов и мое любимое серебряное ожерелье. Автобус неторопливо тащился через Кенсингтон-Гор, компенсируя медлительность возможностью полюбоваться прекрасной архитектурой. Виллы эпохи Регентства[49] в Холланд-Парке выглядели восхитительно в теплом свете, напоминая облитые глазурью свадебные торты. Не знаю почему, но ожидание встречи с Пирнаном отзывалось приятным волнением. Может быть, все дело было в том, что он принадлежал к другому, тайному миру. Я выросла в унылом пригороде, он – в загородном поместье, где его воспитывала гувернантка. Его детство представлялось мне чем-то вроде «Вверх и вниз по лестнице»[50]. А может, все было намного проще…

Мои мысли постоянно возвращались к нему. От автобусной остановки я повернула к скверу в Ноттинг-Хилле, где под платаном стоял высокий, хорошо одетый мужчина. Он улыбался, и мне пришлось протереть глаза, чтобы понять: это – Эндрю.

– Ты изумительно выглядишь, – сказал он, когда я подошла ближе. – Я беспокоился в пятницу, мне показалось, ты не в себе.

– Немного расстроилась из-за того закрытого показа. Мне трудно представить, как можно выбросить полмиллиона ради листка бумаги. – Я огляделась. Дома сохранились прекрасно, а блестящие черные перила обозначали границы империи. – Так ты здесь живешь?

– Господи, конечно, нет! Мне понадобился бы куда более внушительный счет в банке. У Макса Кингсмита вечеринка по случаю дня рождения. Довольно скучное мероприятие. Ты не против, если мы заглянем? Всего лишь на часок?

Вот так сюрприз! От удивления я не сразу вспомнила, что Эндрю когда-то работал в банке «Энджел». Интересно, как меня встретит его бывший босс. Бернс определенно не одобрил бы этого, но, с другой стороны, мне представлялась идеальная возможность заглянуть за кулисы банковской империи.

Вечеринка была уже в полном разгаре. Дом Кингсмита занимал едва ли не целую сторону площади, и многочисленные гости прохаживались по холлу, держа в руках фужеры с пуншем. В какой-то момент я поняла, что банковский мир на самом деле очень мал. Здесь было много гостей из клуба «Альбион», включая и ту увешанную изумрудами девушку. Правда, на этот раз она поменяла их на брилиантовую подвеску, достаточно большую, чтобы выдавить слезу из глаз Элизабет Тейлор[51]. Через холл к нам направилась высокая темноволосая женщина. Вцепившийся в плечо и орущий во весь голос малыш не помешал ей тепло приветствовать нас. Окруженный поклонниками Макс Кингсмит купался в лести, как стареющая кинозвезда. Увидев меня, он напрягся и тут же перевел гримасу в улыбку. Его жена все еще стояла рядом со мной.

– Выпьете что-нибудь? – спросила она. – Меня, кстати, зовут Софи.

– С удовольствием, – улыбнулась я.