Убивая ангелов

Глаза его полыхнули злостью, и мне вспомнился похожий эпизод в Риджентс-Парке. Когда-то давно этот человек научился прятать свой настоящий нрав, и теперь, наверное, уже мало кто знал, каков Эндрю Пирнан на самом деле. Прошло несколько минут, прежде чем он полностью овладел собой и смог спокойно рассказать об организованных им акциях по сбору средств: благотворительном ланче, обеде и аукционе обещаний. Ради чего он так старается? Чего пытается избежать? Когда я сообщила, что финансирование моих терапевтических групп продлено на два года, Пирнан удовлетворенно кивнул, но не удивился. Может, с ним такие финансовые чудеса случаются постоянно? Мы уже закончили, и он наливал мне еще вина, когда я вспомнила кое-что сказанное им в клубе «Альбион».

– Расскажи, как тебе работалось в банке «Энджел», – попросила я.

Эндрю покачал головой:

– Элис, ты – загадка.

– Я не специально.

– Знаю. Поэтому и переносить легче. – Он перевел взгляд за реку. – Ты видишь во мне только объект для изучения, верно?

– Вовсе нет. Просто интересно, какой опыт ты вынес из той работы.

– Откровенно говоря, мне там не нравилось. Но я и не разругался с ними – банк «Энджел» до сих пор мой крупнейший донор. А вот Грешэма это место устраивало во всех отношениях. Он любил все то, что можно купить за деньги, и был жаден до удовольствий. Настоящий гедонист. Макс Кингсмит считает меня другом, но у него дурная репутация. Всегда пытался сломать любого, кто становился у него на пути.

Мне бы еще о многом хотелось расспросить Эндрю, но было ясно, что сказать ему больше нечего, так что я оставила эти попытки, и к нему быстро вернулось хорошее настроение. Он рассказал пару скабрезных историй о знакомом политике и трех дамах из его предвыборного штаба. Было смешно, и я хохотала как сумасшедшая. Потом я попросила счет, оплатила свою половину и собралась уходить. К моему удивлению, Пирнан тоже поднялся, сжал пальцами мое запястье и, подавшись через стол, поцеловал меня в губы. Застигнутая врасплох, я ответила на поцелуй. И тут же уставилась на него в полнейшем изумлении.

– Извини. Ужасно грубое нарушение этикета, да? – Он виновато усмехнулся. – Поздний час и все такое…

Эндрю предложил проводить меня, но я отказалась под каким-то предлогом и поспешила проститься. В животе мутило то ли от страха, то ли от волнения. Возле пирса Черри-Гарден я остановилась. Отдышалась. Вода быстро уходила, обнажая мили берега, усеянного хозяйственными пакетами и пенопластовыми стаканчиками. Скрыть что-то в реке – пустое дело. Все, от чего город избавлялся, возвращалось со следующим отливом.

Глава 22

К утру мое имя попало в заголовки новостей. Я остановилась у газетного киоска на Шед-Темз и, купив «Экспресс», пролистала страницы. Журналистов по-прежнему кормила тема Николь Морган. Какой-то фотограф щелкнул ее в клинике, еще слабую, похудевшую и всю в бинтах. Заметка обо мне Дина Саймонса поместилась на двенадцатой странице. «АЛИСА В СТРАНЕ УБИЙСТВ» – это было лучшим, на что он сподобился. Сопутствующая фотография изображала меня неулыбчивой, прячущейся за стеклами очков. Свое творение Саймонс нашпиговал деталями дела Кроссбоунз с фотографиями всех жертв, дав семьям погибших повод снова пережить горечь потери. Но больше всего меня разозлила ссылка на Уилла. Последнее предложение этого опуса звучало так: «Учитывая наличие психического заболевания в семье доктора Элис Квентин, не лишним будет поставить вопрос: в состоянии ли такой психолог помочь полиции выследить Убийцу ангелов?» Дину повезло, что он не оказался рядом: мое желание вытряхнуть из писаки дух могло бы стать неодолимым.

У входа в больницу топтался молодой чернокожий мужчина. Подойдя, он представился, и я даже не подумала спросить, как он узнал меня. Сэм Адебайо выглядел слишком юным для должности заместителя управляющего ИМКА-сити, но бремя работы уже накладывало отпечаток: волосы у него на висках побелели, хотя морщины еще не тронули лица. Мы нашли местечко в саду, где и устроились в окружении запущенных и увядших клумб. Адебайо сразу перешел к делу: было видно, что он спешит облегчить душу, рассказав о своих беспокойствах по поводу Даррена.

– Поначалу он более-менее держался и неприятности обходил стороной. Потом потерял работу – и пошло-поехало. Работа была его спасательным тросом. После увольнения к нему было не подступиться. Ребята стали жаловаться, что он разговаривает по ночам, не дает спать. Может, поэтому и ушел.

– То есть сейчас он не у вас? – уточнила я.

Сэм с сожалением покачал головой.

– Но я не поэтому пришел. В телефоне у Даррена есть ваша фотография, по ней я вас и узнал. – Он заторопился и заговорил быстрее. – Парень вбил себе в голову, что его долг – защищать других. Ему нравилась девушка, работавшая у нас в приемной, но и она этого не выдержала, ушла через несколько месяцев.

Я порылась в памяти, вороша информацию из файла Даррена Кэмпбелла, но вспомнила только, что в тюрьму он попал за нападение на человека, изнасиловавшего его знакомую. Адебайо сидел с озабоченным лицом.