Убивая ангелов

– Необычное место для ресторана, – сказала я, оглядываясь.

Мой спутник улыбнулся:

– Я постоянно здесь бываю, моя квартира совсем близко, за углом.

Мы направились к внушительному зданию с блестящей серебристой дверью. Лифт здесь был со стеклянной дверцей, через которую видно, как мелькают этажи. Я в таких стараюсь не ездить.

Эндрю, должно быть, понял что-то по выражению моего лица, потому что обнял меня за плечи. Кабина ракетой взмыла вверх. По крайней мере, место назначения оправдало волнения. Мы вышли на самом верху и оказались в настоящем саду с фонтанами и травянистыми лужайками. С края террасы город напоминал образцовую деревню – тонкая бурая ленточка Темзы вилась между яркими вехами достопримечательностей. В ожерелье дорог запутались Монумент[64] и Мэншн-Хаус[65].

– Даже не знаю… – протянула я. – Здесь слишком дорого, а я всегда плачу за себя.

– Угостишь меня в следующий раз, – беззаботно пожал плечами Пирнан.

Свободных столиков почти не осталось. Посетители прятались от вечернего солнца под белыми тентами. Сумочки, свисавшие, словно подвески, со спинок стульев, демонстрировали вкус и состоятельность их владелиц: «Прада» и «Гуччи» всех цветов радуги. Публика не спеша поглощала закуски, разложенные на тарелках наподобие драгоценных камней. В ожидании напитков Эндрю сел рядом со мной на диванчик. Оделся он на этот раз менее строго, чем обычно: серая рубашка поверх белой футболки и черные льняные брюки. Проступившая тенью щетина смягчила очертания его лица.

– Ты меня рассматриваешь, – заметил он.

– Проверяю, насколько ты презентабелен. Увижу, что недотягиваешь, придется пойти домой.

– Ну и как?

– Думаю, сойдешь.

Следующие полчаса, пока мы ждали столик, Эндрю подтрунивал надо мной и при этом упомянул, что, когда Лола давала ему мой номер, он вытянул из нее кое-какую информацию.

– Лола сказала, что ты была самой смышленой девочкой в школе и что я должен позвонить, потому что ты уже сто лет как не ходила на свидание.

– Врешь. Она бы никогда так не сказала.

Пирнан рассмеялся.

– Ладно. Последнее я от себя добавил.

Метрдотель проводил нас к столику в конце террасы. Город зажигал огни, и серебристые цепочки обозначили контуры реки.

Эндрю спросил меня про работу и внимательно слушал, пока я рассказывала, что получила открытку с ангелом.

– Ужасно. Я и не думал, что ты так тесно сотрудничаешь с полицией, – заметил Пирнан.

– В последнее время мне и самой неспокойно. А теперь расскажи про свою работу – хочу отвлечься, – попросила я его.

Он сообщил, что организовал деловой ланч с исполнительным директором «Маркс энд Спенсер». Если все пойдет по плану, компания пожертвует благотворительной организации «Спасем детей» несколько миллионов. А еще он выкроил время, чтобы съездить к сестре в Ричмонд – посмотреть, как она в новой квартире.

– Люди там замечательные. Кто-то помог покрасить комнату, а теперь ее учат готовить.

Я покачала головой:

– Мой брат умеет готовить, а вот все прочие общественные навыки растерял.

Наблюдая за мной, Эндрю сам как будто забыл о еде. Может быть, ему тоже было не по себе, потому что он еще до первого блюда заказал вторую бутылку вина.

– Можно личный вопрос? – спросила я.

– Если надо…

– Почему ты переключился с банковского бизнеса на благотворительность?

Пирнан ненадолго задумался и ответил уже без улыбки:

– Там все впустую. Деньги уходят в песок, и никому нет никакого дела, сколько и почему. Меня это задевало. Даже сон начал терять.

– С моей подругой Иветтой то же самое происходит. Банкиры ей совсем не нравятся.

– А кому они нравятся? – Мой собеседник снова посмотрел на меня. – Теперь моя очередь задать личный вопрос.

– У меня с этим плохо.

– Расскажи о твоем последнем романе.

Я чуть не поперхнулась.

– Шутишь?

Эндрю хитро усмехнулся:

– Если хорошо попросишь, я поведаю тебе свою романтическую историю. Но только в обмен на твою.

– Ладно, ты первый.

– Боюсь, ничего особенного ты не услышишь: несколько безнадежных увлечений в школе, одна чудесная девушка в двадцать с небольшим. Следующий десяток лет можно пропустить – слишком много работал. И вот мне уже сорок один, остается только сожалеть о растраченной попусту юности.

– А что случилось с той чудесной девушкой?

– Не хитри, Элис. Сейчас твоя очередь.

Я отпила вина.

– Один психотерапевт, инструктор танго и доктор, за которого мне бы и стоило держаться. О последнем не хочу даже вспоминать. Не заслужил.

Эндрю засмеялся:

– И это все, что ты готова признать?

Я занялась салатом.

– Мало выпила.

– Но танго ты, по крайней мере, освоила?

У Пирнана хорошо это получалось: рассмешить, а потом, когда меньше всего ожидаешь, подбросить серьезный вопрос. К концу десерта он узнал намного больше, чем мне хотелось бы рассказать. А потом он взял бутылку, и мы прошли через террасу к двум шезлонгам с видом на восток. Небо потемнело, и нам открылась широкая панорама, от Кэнери-Уорф до верфей Тилбери.

– Где ты живешь? – спросила я.

– Неподалеку отсюда. Если хочешь, покажу сегодня.

Я покачала головой:

– Нет.

Эндрю усмехнулся.