Убойная фарцовка

Встречу продавщица орденов назначила на Волхонке, рядом с метро «Кропоткинская», возле лестницы, спускающейся к бассейну. И теперь даму ждали оперативники МУРа, усиленные службой наружного наблюдения.

Уланов и Викентьев старались не выпускать из поля зрения Лизу, выбрав себе место наблюдения на другой стороне Волхонки. Они лениво прогуливались рядом с двумя туристическими «Икарусами», которые привезли людей в Государственный музей изобразительных искусств имени Пушкина. У ограды великолепного здания музея, исполненного в виде античного храма, выстроилась очередь, слонялись туда-сюда гости Москвы, увешанные фотоаппаратами.

Лиза прислонилась к перилам справа от лестницы и листала новый номер журнала «Смена». На ее плече висела красная кожаная итальянская сумка, по которой и должна была ее опознать таинственная Наталья.

На часах было девятнадцать ноль пять. Скоро закончится трудовой день, и Волхонка будет запружена народом. Наблюдение может осложниться.

– Пять минут назад должна была быть, – сказал Викентьев.

– Душегубы не всегда пунктуальны, – хмыкнул Уланов. – Простим небольшую слабость.

– А если не придет?

– По телефону выясним, откуда эта Наташа звонила. И возьмем в оборот.

– Если только не с уличного автомата.

– Не с автомата. При разговоре шума улицы я не слышал.

– Твоими бы устами… Ну где же она?

– Да, пора бы уже…О-па, вот!

Было видно, как к Лизе подошла высокая худая женщина с длинными каштановыми волосами, в строгом бежевом брючном костюме, с увесистой, по последней моде, кожаной черной сумкой. Завязался разговор.

– Контакт установлен, – кивнул Викентьев. – Вот она, Наталья.

Теперь главное не прошляпить. С Лизой неоднократно была обговорена система сигналов. Если проведет рукой по лбу – значит, все наперекосяк, надо брать. Похлопывание по сумке – все в порядке, клиент удаляется, но достигнута договоренность о сотрудничестве и новых встречах. Тогда дело остается за наружкой, которая «упадет на хвост» продавщице орденов и «уложит» ее в адрес. Вряд ли женщина таскает ордена с собой. А тут в перспективе маячит задержание подозреваемых при продаже похищенного – это было бы идеальным вариантом.

Разговор шел мирно. Лиза время от времени не забывала похлопывать по сумке – мол, все в порядке. Нет повода для беспокойства.

Ситуация обострилась неожиданно. Шатенка что-то начала внушать Лизе, грозя пальцем.

– Что-то там не то. – Викентьев подался вперед.

Шатенка принялась махать руками. Коснулась локтя Лизы. В этот момент в трех метрах от них возник бородатый расхлябанный субъект. Он начал со скоростью пулемета щелкать фотоаппаратом, целясь в женщин.

Неожиданно шатенка вцепилась обеими руками в Лизу и закричала что-то благим матом.

Муровцы бросились вперед. Уланов едва не попал под колеса «Москвича». Водитель вывернул руль, надавил на звуковой сигнал. Но оперативник, не обращая внимания, уже перескочил через Волхонку. Приближаясь к месту конфликта, уловил, что именно орет шатенка:

– Милиция! Сюда!

Когда муровцы добрались до места битвы, бородач успел еще несколько раз щелкнуть затвором фотоаппарата – пленки он не жалел. Лиза уже справилась с разбушевавшейся женщиной и заломила ей руку за спину, от чего шатенка заверещала еще сильнее. Бородач бросился в свалку. Но тут его перехватил Викентьев, крепко взяв за руку:

– Спокойно, уголовный розыск.

– Врешь! – Бородач безуспешно попытался вырваться из тисков, но утих, увидев красную книжечку.

Уланов подскочил к женщинам. Шатенка уже не особо трепыхалась, поскольку зажали ее крепко. Но продолжала верещать:

– Помогите!.. Милиция!.. Бандиты гнусные!.. Люди!

Несколько рабочего вида пареньков из толпы подались вперед:

– Э, что у вас тут?

Уланов махнул удостоверением:

– Московский уголовный розыск. Проводятся мероприятия по задержанию преступников!

– Вы сами преступники! – истошно заорала женщина.

– Пройдемте!

Подъехали две оперативные машины, ждавшие неподалеку.

– Успокоились. Не шумим. Будем разбираться, – сказал Уланов.

Парочка угомонилась. Их усадили по разным машинам.

– Куда вы меня везете? – заерзала на сиденье женщина.

– На Петровку, 38.

Она замолкла. И молчала вплоть до кабинета.

– Ну, рассказывайте. Где ордена? – спросил женщину Уланов, жестом приглашая присесть напротив своего стола.

– Какие ордена? – зло посмотрела на него шатенка.

– Которые вы обещали.

– Это у вас про ордена надо спросить!

– Это вы о чем?

– Вон, – она кивнула на свою увесистую черную сумку с фирменной нашлепкой «Louis Vuitton». – Внизу под косметичкой удостоверение.

Лиза извлекла оттуда удостоверение корреспондента «Комсомольской правды» и спросила:

– Что все это значит?

– У вас хотела бы спросить… Прочитала объявление «куплю ордена». Это как? В СССР ордена покупать? Которые кровью наших родителей политы? Это что такое?!

– Ну…

– Мы решили сделать репортаж, а потом милицию проинформировать.

– А мы уже здесь, – кивнул Уланов, удивляясь журналистской безалаберности. – Заранее нас о таких выходках надо предупреждать во избежание недоразумений… Руководство в курсе ваших художеств?

– Я докладывала заведующему отделом.

– Павлову?