Убоженька

ЛЮБАША. Не может быть! Брехня.

ВЕРА. (С обидой). Я не вру. Вся больница только об этом и говорит.

ЛЮБАША. Шарлатанка она, твоя Анечка. Любая женщина, если захочет, может мужика от простатита вылечить. Для этого никаких молитв не надо. Достаточно ноги раздвинуть. Ты-то сама должна знать это, шалава!

Вера грозно, выставив беременный живот вперёд, надвигается на Любашу. Любаша вскакивает и встаёт в позу обороны.

ВЕРА. Это кто шалава?! Я?! Ты не смотри, что я пузатая. Сейчас так врежу по заднице, что зубы вылетят! Сразу от всех болезней вылечишься.

ЛАРИСА ИВАНОВНА. Девочки, остановитесь! (Пытается встать с постели, стонет). Здесь больница, а не базар. Прекратите ругаться. Что с людьми твориться?! По всякой мелочи готовы разорвать друг друга на части. (Стонет).

Вера отступает и плюхается на свою койку.

ВЕРА. Зачем она меня шалавой обозвала?!

ЛЮБАША. Потому что ты врёшь и сплетничаешь.

ЛАРИСА ИВАНОВНА. Обе хороши. Угомонитесь! Любаша, лучше подай мне водички, Горло пересохло.

ЛЮБАША. Я в сиделки не нанималась. Санитарку Анечку свою вызовите, пусть она обслуживает.

ВЕРА. (Ларисе Ивановне). Не вставайте, я подам.

Вера встаёт и наливает стакан воды и подаёт его Ларисе Ивановне.

ЛЮБАША. Скучно с вами! Что-то я проголодалась.

Любаша подходит к холодильнику и открывает его. С возмущением оборачивается к соседкам по палате.

ЛЮБАША. Где моя банка чёрной икры?! Я вчера её сюда поставила!

ЛАРИСА ИВАНОВНА. Посмотри внимательно. У нас в палате посторонних не было. Только свои.

ЛЮБАША. Свои обычно и воруют втихушку. Чужие грабят с шумом и гамом. (Роется в холодильнике). Нет! (Злобно смотрит на Веру). Ты спёрла, сучка пузатая? В милицию тебя надо сдать!

ВЕРА. Чо ты гонишь? Ни ты, ни твоя икра мне триста лет не нужны! (Со злорадством). Сама сожрала и забыла. Вон ряху какую отъела. Видела я тебя в гробу!

ЛЮБАША. Сейчас ты у меня в гробу окажешься!

Любаша захлопывает холодильник, берет в руки полотенце и грозно приближается в Вере. Вера вскакивает с койки и хватает в руки подушку, чтобы отбиваться.

ЛАРИСА ИВАНОВНА. Любаша, остановись! Неужели ты из-за какой-то икры паршивой будешь бить беременную девочку?!

ЛЮБАША. Не паршивой, а за двести долларов! Это девочка ваша паршивая! А икра у меня качественная. Этой соплячке давно пора задницу надрать.

ВЕРА. Сама ты симулянтка. Я на тебя настучу! Тебя из больнички быстро выпрут!

Любаша резко останавливается и со злостью отбрасывает полотенце.

ЛЮБАША. Стукачка! Я ещё с тобой разберусь, погоди…

Вера успокаивается и, бросив подушку на кровать, с превосходством смеётся.

ВЕРА. Ага, разберись. Тока пупок свой не надорви. Не таких как ты обламывала. Иди тайгу пылесосить.

Любаша подходит к Ларисе Ивановне и со злостью сопит.

ЛЮБАША. Вы зря её защищаете! Если это не она украла мою икру, то кто? Вы сами сказали, что чужих здесь не было. Значит, тогда получается, что это вы съели мою икру!

ЛАРИСА ИВАНОВНА. (С возмущением). Я?! Как ты можешь такое говорить? (Стонет от боли). Я вообще есть ничего не могу.

ЛЮБАША. Сами виноваты. Если вы не на моей стороне, то значит – против меня. Если защищаете моих врагов, значит – вы мой враг. Может быть, вы вместе с этой шалавой, мою икру сожрали. Поэтому меня и не поддерживаете.

ЛАРИСА ИВАНОВНА. Я ни тебя, ни её не поддерживаю. Вы обе ругаетесь по пустякам. Нормальные люди не должны так жить.

ВЕРА. А как должны? Я что, суетиться под этой дурой должна? Слушать её мутоту и кайф ловить?

ЛАРИСА ИВАНОВНА. Добрее надо быть друг к другу. Неужели вам приятно творить друг другу гадости?

ЛЮБАША. Я за справедливость выступаю. Мне икры не жалко. У меня денег достаточно. Но почему эта потаскушка со мной так разговаривает? Почему она меня не уважает? Я женщина состоятельная, воспитанная и требую к себе почтения. А она со мной как с равной себя ведёт. У неё еще молоко на губах не обсохло, молокососка! Где твоя культура? Где твоя интеллигентность по отношению ко мне? Я в твои годы скромнее была!