Убоженька

Входит Анечка и начинает незаметно прибираться в палате.

ВЕРА. Да я с тобой на одном гектаре срать рядом не сяду. Чувырла! Чтобы уважения требовать, сама других уважай и западло людям не делай!

ЛАРИСА ИВАНОВНА. (Любаше). Девочка права. Высокомерия в тебе много. Поэтому все от тебя и отворачиваются…

Вера демонстративно ложится на свою койку и надевает наушники плеера.

ЛЮБАША. Хорошее отношение тех, кто мне нужен – я всегда могу купить. Для этого есть деньги. На остальных мне наплевать, как и им на меня. Мир сейчас такой, жизнь такая – каждый сам за себя. Никому нет дела до других. Каждый хочет выжить как-нибудь и под солнцем устроиться удобно.

АНЕЧКА. А как же добро? Оно есть в каждом из нас. И у вас в душе есть добро. Просто вы его спрятали от всех и боитесь показать. Люди не плохие, они просто запутались в своих страстях и маются от этого. Вам тоже надо раскаяться и очистить душу от скверны…

ЛЮБАША. Еще одна молокососка меня учить вздумала! Ты пол чище мой и пыль на холодильнике вытри. На себя посмотри. Работаешь уборщицей, мой мусор подбираешь и туда же в учителя выскочить хочешь. Ты всю жизнь будешь за мной дерьмо убирать. У меня образования всякие есть. А у тебя ничего кроме половой тряпки. Вы с Веркой за мной должны бегать, чтобы я вас уму научила. Поэтому заткнись, пока я на тебя врачу не нажаловалась.

АНЕЧКА. За что? Я стараюсь, полы по два раза в палате мою. И пыль всегда вытираю хорошо…

ЛЮБАША. Любому человеку можно нервы испортить. Для этого причин искать не надо. Было бы желание! У меня на это талант от рождения. Вот у меня банка с чёрной икрой из холодильника исчезла. Верка врёт, что не брала. Лариса Ивановна её защищает и тоже клянётся, что не ела. Я им не верю, но у них круговая порука. Остаёшься ты, санитарка. Больше в нашу палату никто не заходит!

АНЕЧКА. Что вы говорите?! Я никогда ничего чужого не брала. Бабушка всегда учила, что воровство – это смертный грех.

ЛЮБАША. Согласна – грех! Поэтому я хочу получить возмещение материального урона. Кто-то должен ответить мне за мою пропажу деньгами. Если заплатишь, то не буду врачу на тебя жаловаться. А если деньги не отдашь, то попрошу врача разобраться с тобой. Пусть больница вычтет из твоей зарплаты.

Анечка начинает тихо плакать.

ЛАРИСА ИВАНОВНА. Как тебе не стыдно, Люба! Довела девочку до слёз. (Анечке). Иди ко мне деточка, не плачь!

Анечка походит к Ларисе Ивановне, и та прижимает её к груди, гладит.

АНЕЧКА. Болит?

ЛАРИСА ИВАНОВНА. Опять болит, доченька.

АНЕЧКА. Давайте я снова помолюсь над вами.

ЛАРИСА ИВАНОВНА. Помолись, милая. Прошлый раз помогло…

Анечка кладёт руки на живот Ларисы Ивановны и что-то тихо шепчет.

ЛЮБАША. Во дела! Меня обворовали и меня же стыдят! Вы думаете, что я деньги из воздуха делаю?! Они мне тяжким трудом достаются. Я за эти доллары пашу как пчёлка! Чтобы финансовую схему придумать, знаете сколько ума надо!

(Анечке). Это тебе не тряпкой махать. (В сторону Веры). И не пузо с парнями нагуливать!

ВЕРА. (Снимает наушники). Ты же не видела, что это Анечка взяла.

ЛЮБАША. Если бы я видела её воровство, то я бы ей морду этой банкой избила. У меня сейчас других платёжеспособных подозреваемых всё равно нет. (Ларисе Ивановне). С вас взять нечего. Вы даже лекарства себе купить не можете. (Кивает в сторону Веры). С шалавы тем более. У неё кроме трусов грязных и вонючих ничего своего нет.

Вера вскакивает с постели.

ВЕРА.

Ты опять на меня бочку катишь? Ты мои трусы нюхала?! Будешь языком трепать, я тебе ночью всю рожу чёрной краской измажу.

ЛЮБАША. О! Как встрепенулась! (Язвительно смеётся). Ты же в наушниках была, я думала, что наш разговор тебе не интересен.

ВЕРА. (Замявшись). И не интересен! Но про меня не болтай. Нарвёшься!

ЛЮБАША. Ой-ой-ой! Как я испугалась! (Потягивается). Тоскливо мне здесь. Развлечений не хватает. Негде развернуть инициативу и деловую хватку. Но придётся терпеть и развлекаться с вами. Но, это ненадолго.

Решительной и резкой походкой входит врач Зинаида Карловна.

ЗИНАИДА КАРЛОВНА. Обход! Все по койкам!