Учение гордых букашек

В ответ седой Фогур откинул с пола истоптанную шкуру. Люк пропустил хозяина и гостей вниз. Подпольная мастерская с разными кузнечными приспособами освещалась камином. Мощные арбалеты с узорчатой гравировкой висели на стенах. Рядом мечи самых затейливых форм. Фогур открыл продолговатый короб и на вытянутых руках, торжественно поднес Аргу широкую саблю. Капитан с жадностью схватил и махнул пару раз. Потом нагнулся к камину и принялся разглядывать волны, что украшали рукоять. Мастер Фогур действительно делал красавиц и красавцев, даже оружие приближенных к королю Йордану стражей походило на грубые дубины по сравнению с этими клинками. Арг пошел на Писаря, покручивая саблей.

— А ну, сынок, посмотрим, на что ты годен!

— Сдаюсь, ты слишком яростно скалишься.

Арг опустил саблю и сам сник на мгновение.

— Да, мой оскал все так же крепок. Благодаря нашему мастеру! — Капитан хлопнул по плечу Фогура. — А сын не в отца пошел, хвала Гебе. Тот ввязывался во все бесполезные драки. А, Фогур, помнишь старые времена…

Писарь перебил:

— Что за времена?

— Когда мы с твоим отцом вывозили из города реликвии под ногами у стражи. За этой дверью кроется дивный мир катакомб. До сих пор чую гнильцу!

Арг показал на добротную дверь, сбитую из вертикальных досок, отодвинул Арг засов и открыл. Теплый зловонный воздух хлынул в мастерскую.

— Твой отец был безрассудным, и я тогда тоже. Мы лезли, сами не зная куда. Только я пережил то время, а он нет. Фогур, почему не заделаешь проход?

Арг захлопнул дверь.

— Иногда воры подкидывают побрякушки, переставляю камни, плавлю их золото. Они платят получше, чем вы в те годы.

— Зато с нами было весело, сколько приключений!

Вскоре они поднялись наверх, поели похлебку вчерашнего цвета и заветренные сладкие Гаанские лепешки. Арг с Фогуром перекидывались старыми историями. Писарь слушал. И думал. Жена Фогура хлопотала, полоскала тарелки по три раза, оттирала пыль, лишь бы никто не подумал, что она смеет отдыхать. Нескоро Писарю с капитаном удалось освободиться из гостеприимного плена.

Как только они вышли, Писарь сказал:

— Нужно переговорить.

— Конечно, сынок, я только схожу, проверю, как там моя Крепость. Пойди пока в кабак. Называется Устрица вроде, туда и мои матросы ходят. Заодно посмотрю, куда моя команда тратит честные деньги.

Высокие цены в кабаке

В Устрицу стекались все кто готов платить за кружку эля, но не за место, где ее пьешь. Окна здесь не справлялись с духотой, густым человеческим наливом, что резал ноздри. Писарь сел в углу и наблюдал за пьяным гамом. Ближе к вечеру окна тепло засветились, кабак звал всех шедших от порта по каменной дороге. Развеселый паренек задорно тренькал на лютне. Он не бередил морские души, он пускал их в пляс. Моряки били сапогами по полу, пили и стучали кружками. Стареющие женщины разносили эль, бедрами раздвигали гуляк и посмеивались на пьяные признания.

Когда заявился Арг, веселье закрыло рты. Капитан в таком заведении дело непривычное. Здесь сидело немало и его собственных матросов. Арг махнул рукой.

— У вас что, глотки слиплись? Пейте, а не пяльтесь!

Гул вернулся, но все же стал на ступеньку тише. Тем лучше, подумал Писарь, не придется кричать, чтобы поговорить. Капитан подсел к Писарю и сразу спросил:

— Так что за дело?

— Ты ведь плывешь на юг, повезешь товары, а если я к ним прибавлю пассажира, сколько возьмешь?

— Сколько я сдеру за бесполезный рот на борту? Что за молодчик?

— Я.

— Решил соскочить с насиженного места и рвануть к топям? Ну, положим сотня чеканных Гаанских серебряных.

— Это примерно в сотню раз больше обычной цены!

— Не нравится цена, ищи другого капитана.

— Тогда возьми меня матросом. Знаешь же что с другим не поплыву!

— Сынок, у меня команда отлаженная, лишних рук не нужно, я Осберта взял, — он указал на пьянющего детину Осберта за центральным столом, — потому что он силач, а ты на что со своими ручонками?

— Драить палубу сгожусь.

— Ага, а еще блевать на нее от качки. Может, если походишь под парусом пару лет, с тебя прибудет толку, а пока ты бесполезный рот.

— В чем проблема то?

— Сам не понимаешь? — Арг подскочил с места. Все притихли, и капитан продолжил уже шепотом. — Когда твой отец помешался на топях, я его не остановил. Ты не повторишь его судьбу. Не по моей вине.

— Я отрекся от всего, от семьи, от радостей, чтобы завершить отцовское дело. Я искал всю жизнь. Теперь один могучий человек сказал, что тайна откроется. А ты выбора не даешь.

— Я даю выбор. Сотня серебряных или ищи другого. Я думаю, ты превзойдешь своего отца, только не в этом. Я верю, что ты сможешь быть счастлив, у тебя будет любимая жена и сын, и ты вырастишь его, а не бросишь. В этом победа. Понимаю, что не смогу тебя остановить, если дурная кровь заиграла. Только без пользы все это. Добром не кончится, сынок. Поверь.