Учение о понятии

Умозаключение первой фигуры было непосредственное или также умозаключением постольку, поскольку оно в своем понятии есть отвлеченная форма, еще не реализованная в ее определениях. Так как эта чистая форма перешла в другую фигуру, то в этом с одной стороны заключается начало реализации понятия, поскольку отрицательный момент опосредования и тем самым дальнейшая определенность формы положена в ближайшей непосредственной качественной определенности терминов. Вместе с тем это есть превращение в другое (Anderswerden) чистой формы умозаключения; последнее уже не соответствует ей вполне, и положенная в своих терминах определенность различна от того первоначального определения формы. Поскольку умозаключение рассматривается, лишь как субъективное, совершающееся во внешней рефлексии, оно считается некоторым видом умозаключения, долженствующим соответствовать роду, именно общей схеме Е–В–

А. Но оно ближайшим образом не соответствует ей; его две посылки суть В–Е или Е–В и Е–А; поэтому, средний термин оба раза подчинен, или оба раза есть субъект, коему таким образом присущи оба другие термина; поэтому, он не есть такой средний термин, который в одном случае есть подчиняющий или предикат, а в другом случае подчиненный или субъект, или, иначе, которому один термин должен быть присущ, и который сам должен быть присущ другому термину. Истинный смысл того, что это умозаключение не соответствует общей форме умозаключения, заключается в том, что она перешла в него, так как истина ее состоит в том, чтобы быть субъективным случайным соединением. Если заключение во второй фигуре, (а именно не принимая во внимание имеющее быть только что упомянутым ограничение, делающее его чем-то неопределенным) правильно, то оно таково, потому что оно есть для себя, а не потому что оно есть заключение этого умозаключения. Но то же самое имеет место при заключении в первой фигуре; именно эта его истина положена второю фигурою. Тот взгляд, по коему вторая фигура должна быть лишь некоторым видом

, не принимает во внимание необходимого перехода первой в эту вторую форму и останавливается на первой, как на истинной форме. Поскольку, поэтому, во второй фигуре (которая по старой привычке без дальнейшего основания излагается, как третья) также должно иметь место некоторое в этом субъективном смысле правильное умозаключение, то оно должно согласоваться с первою, причем, так как одна посылка Е–А выражает отношение подчинения среднего термина крайнему, то другая посылка В–Е должна приобрести противоположное значение и В – быть подчинено

Е. Но такое отношение _{81}было бы снятием определенного суждения Е есть В и могло бы иметь место лишь в неопределенном суждении, частном; потому заключение в этой фигуре может быть лишь частное. Частное же суждение, как замечено выше, столь же положительно, сколь и отрицательно; поэтому, такому заключению нельзя приписывать большой ценности. А поскольку и частное, и общее суть крайние термины и непосредственные взаимно безразличные определенности, то самое отношение их безразлично; можно по желанию принять то или другое как за больший, так и за меньший термин, а потому также и ту или другую посылку за большую или меньшую.

3. Так как заключение может быть как положительным, так и отрицательным, то оно тем самым есть относительно этих определенностей безразличное, стало быть, общее отношение. При ближайшем рассмотрении опосредование первого умозаключения в себе оказалось случайным; во втором умозаключении эта случайность положена. Тем самым это опосредование само себя снимает; опосредование имеет определение единичности и непосредственности; то, к чему заключают по этой фигуре, должно напротив, быть в себе и непосредственно

тожественным; ибо его средний термин, непосредственная единичность, есть бесконечно многообразная и внешняя определенность. Поэтому, в ней, напротив, положено внешнее себе опосредование. Но внешность единичного есть общность; это опосредование через непосредственно единичное указывает вне себя на его другое, что происходит через общее, или иначе то, что должно быть соединено через второе умозаключение, должно быть соединено непосредственно; через непосредственность, лежащую в его основании, не получается определенного заключения. Непосредственность, на которую он указывает, есть иная, чем его снятая первая непосредственность бытия, – стало быть, рефлектированное в себя или сущее в себе, отвлеченное общее.