Учение о стадиях преступления

Указанным выше соучастием в продолжаемом преступлении не исчерпывается проблема соотношения приготовления и соучастия. В теории много внимания уделяется квалификации так называемого неудавшегося соучастия, сущность которого рассмотрена во всех монографиях по соучастию достаточно глубоко[390]. И тем не менее правовая оценка его остается весьма спорной. Одни ученые считают, что неудавшееся соучастие представляет собой покушение на соучастие (покушение на организацию преступления, покушение на подстрекательство к преступлению, покушение на пособничество в преступлении

[391]), с чем трудно согласиться. Ведь один из сторонников анализируемой точки зрения признает, что «такие действия всегда дальше от конечного результата законченного преступления, чем даже приготовительные действия исполнителя»[392]

, т. е., как максимум, все они являются созданием условий (нельзя смешивать создание условий с причинами и условиями, точнее, с последними; создание условий может находиться с исполнением преступления либо в причинной, либо в обусловливающе–опосредованной связи, следовательно, быть либо причиной, либо условием), а не исполнением преступления. И тогда возникает резонный вопрос: почему пресеченная на стадии создания условий деятельность становится покушением? Только потому, что организатор, подстрекатель, пособник «перешли к выполнению объективной стороны своего преступления»[393]? Но в таком случае любое создание условий можно признать выполнением объективной стороны создания условий и, соответственно, любую пресеченную преступную деятельность на этой стадии рассматривать в качестве покушения, исключив таким образом приготовление как уголовно–правовую категорию. Очевидная неприемлемость подобного, закрепление в законе и в теории разновидностей пресеченной деятельности — приготовления и покушения, дальнейшее углубление представления о криминальной значимости приготовления — все свидетельствует о том, что термин «приготовление» «вписался» в доктрину уголовного права и отказываться от него нет никакой необходимости, и об уязвимости анализируемой позиции. Думается, не нуждается в расширительном толковании тот факт, что ни организатор, ни подстрекатель, ни пособник никогда не признавались и не будут признаваться исполнителями, а соответствующая деятельность — исполнением, либо признаются таковыми лишь по недоразумению. Не случайно норма о соучастии направлена в основе своей на регламентацию в Общей части и на жесткое разграничение указанных разновидностей соучастников с тем, чтобы не происходило их смешение. Именно поэтому и пресеченная таковая деятельность не должна признаваться покушением, в противном случае виды неоконченной преступной деятельности перемешаются и мы в принципе не сможем в них разобраться. Сторонники указанного взгляда на неудавшееся соучастие пытаются опереться на то, что иное мнение с необходимостью приведет к акцессорной природе соучастия

[394]. А разве признание неудавшегося соучастия покушением не ведет туда же? Разве покушение на подстрекательство, например, может при квалификации обойтись без того преступления, которое мог совершить исполнитель? Конечно, нет. Поэтому вменение покушения в данной ситуации вовсе не снимает проблемы акцессорности соучастия.

Сторонники критикуемой позиции обосновывают свою точку зрения тем, что «при приготовлении к преступлению и покушении на него субъект должен обладать всеми качествами, которые необходимы субъекту оконченного преступления»[395]

. Действительно, с позиций общих признаков субъекта так оно и есть: и при приготовлении, и в оконченном преступлении выступают лица определенного законом возраста и вменяемые; и при приготовлении, и в оконченном преступлении могут выступать индивидуальные исполнители и иные соучастники. Тем не менее изложенное положение не аргументирует то, что неудавшееся соучастие не может быть приготовлением.

Острие дискуссии — преступления со специальным субъектом: «Исполнителем преступления со специальным субъектом не может быть лицо, не обладающее качествами, которыми закон наделил этого специального субъекта. Следовательно, при неудавшихся подстрекательстве и пособничестве в подобных случаях соучастники не могут отвечать за приготовление к преступлению»[396]. «Обратное привело бы, на наш взгляд, к неприемлемым выводам: пришлось бы признать, что невоеннослужащий может быть привлечен к уголовной ответственности за приготовление к дезертирству, иностранец или лицо без гражданства — за приготовление к измене Родине, недолжностное лицо — за приготовление к взятке, не работник прилавка — за приготовление к обмериванию, обвешиванию покупателей и т. д.»[397].