Ученик

— А Властелина как раз заводит присутствие зрителей.

Она снова кивнула.

— Потому-то он и выбирал пары. Чтобы кто-то наблюдал, видел, как он демонстрирует свою власть над женским телом.

Они затронули чересчур интимную тему, и ей было больно смотреть в глаза Дину. И все-таки она выдержала его взгляд. Преступления, связанные с сексуальным насилием над женщиной, всегда вызывали повышенный интерес у мужчин. Единственная женщина-оперативник, она не раз наблюдала за тем, как на утренних совещаниях коллеги-мужчины в деталях обсуждают преступления такого рода, слышала звонкие напряженные нотки в их голосах, даже при том, что они старались спрятать свое оживление под маской мрачного профессионализма. Они подолгу смаковали отчеты патологоанатомов по результатам вскрытия изнасилованных жертв, с особым вниманием разглядывали фотографии распластанных женских тел с мест происшествия. Их реакцию Риццоли воспринимала как надругательство и над ней, и с годами научилась угадывать в глазах мужчин даже малейшую вспышку интереса к теме насилия. Сейчас, глядя в глаза Дину, она искала этот огонек, но не находила. Точно так же она видела в его глазах лишь мрачную решимость, когда он разглядывал изуродованные трупы Гейл Йигер и Каренны Гент. Дина вовсе не занимали извращения; они приводили его в ужас.

— Вы говорили, что Хойт мечтает о наставнике, — напомнил он.

— Да. О ком-то, кто указал бы ему путь, научил.

— Научил чему? Он уже знает, как убивать.

Риццоли сделала паузу, чтобы глотнуть еще текилы. Когда она вновь подняла на него взгляд, то увидела, что он придвинулся еще ближе, словно боялся пропустить хотя бы одно слово ее откровений.

— Ему нужны вариации на тему, — сказала она. — Женщины и боль. И потом: сколько существует вариантов сокрытия трупов? Сколько способов пыток? В течение нескольких лет Уоррен действовал по заданной схеме. Возможно, он готов расширить свои горизонты.

— Или наш неизвестный готов расширить свои.

Она задумалась.

— Властелин?

— Можно ведь посмотреть на дело и с другой стороны. Что если это наш неизвестный ищет наставника? И выбрал себе в учителя Уоррена Хойта.

Она уставилась на него в изумлении, чувствуя, как бежит по телу холодок. Слово «учитель» предполагало мастерство, авторитет. Неужели за несколько месяцев, проведенных за решеткой, Хойт примерил на себя новую роль? Что если заточение вскормило его фантазии, ожесточило еще больше? Он и до ареста был чудовищем, а сейчас ей даже страшно было подумать о более могущественной инкарнации Уоррена Хойта.

Дин откинулся на спинку стула, и его голубые глаза уставились на стакан с текилой. Пил он очень умеренно, и сейчас его стакан опять стоял на столике. Ее всегда поражало, что он не дает себе поблажек, не допускает слабости. Впрочем, усталость брала свое: плечи его поникли, глаза налились красными прожилками. Он потер рукой лицо.

— Как этим двум монстрам удалось найти друг друга в городе такого масштаба, как Бостон? — озадаченно произнес он. — Как они встретились?

— И к тому же так быстро? — добавила она. — Нападение на Гентов было совершено всего через два дня после побега Уоррена.

Дин поднял голову и посмотрел на нее.

— Они уже были знакомы.

— Или же знали друг о друге.

Разумеется, Властелин мог знать об Уоррене Хойте. Прошлой осенью описания его зверств можно было найти во всех бостонских газетах. Даже если они не встречались, Хойт тоже мог знать о неизвестном убийце, хотя бы из выпусков новостей. Наверняка он слышал о смерти Йигеров и догадался о том, что где-то орудует убийца, очень похожий на него. Его должен был заинтересовать этот хищник, брат по крови. Заочное знакомство состоялось с помощью телерепортажей и «Бостон глоуб».

Он и меня видел по телевизору. Хойт знал, что я была на месте убийства Йигера. И сейчас пытается напомнить о себе.

Прикосновение Дина заставило ее вздрогнуть. Он хмурился, глядя на нее, наклоняясь все ближе, и ей казалось, будто никто и никогда не смотрел на нее таким пытливым взглядом.

Никто, кроме Хирурга.

— Это не Властелин затеял со мной игру, — сказал она. — Это Хойт. Ложная тревога в парке была направлена на то, чтобы унизить меня. Только так он может приблизиться к женщине — сначала раздавив ее морально. Разорвав ее жизнь в клочья. Вот почему он выбирает для убийства изнасилованных женщин, женщин, которые уже были символически уничтожены. Прежде чем он нанесет смертельный удар, ему нужно поставить женщину на колени, заставить бояться.

— Вас-то уж никак не отнесешь к тем, кого можно заставить бояться.

Она зарделась от похвалы, поскольку знала, что не заслуживает ее.