Ученик поневоле

Пока люфтхунд был занят мясом в снегу, Баркли попытался снова призвать ветер. Он заранее положил на сгнивший пень сосновую шишку, чтобы попрактиковаться. Ветер подул, но высоко над головой Баркли, зашелестев ветками. Шишка даже не сдвинулась.

Баркли плюхнулся на пень и уставился на чудище. Оно шумно выдохнуло и слегка мотнуло хвостом. Будто смеялось над ним.

– У меня ничего не получается, – проворчал Баркли. – Даже если я останусь здесь, чудолог из меня будет никакущий.

Чудище опять фыркнуло, словно соглашаясь.

– Я тебя забавляю?

Люфтхунд подошёл к Баркли, и тот торопливо сунул руку в карман за амулетом против чудищ. Люфтхунд с любопытством на него посмотрел, хотя должен был умчаться прочь.

– Виола права. Толку от него нет.

Чудище понюхало амулет и изобразило отвращение. Затем, продолжая морщить нос, лизнуло его.

– Что, вкусно? Или ты лизнул его, только чтобы выставить меня дураком?

Люфтхунд самодовольно вскинул голову. Мало того, что чудище Баркли было опасным, у него ещё, судя по всему, было раздутое самомнение.

Вздохнув, Баркли выбросил амулет в снег. Надо было сразу поверить Виоле, что от сделанных в Занудшире побрякушек нет никакой пользы.

– Знаешь, чего я не понимаю? – снова заговорил он. – Как мы вообще стали партнёрами? Потому что мне все говорят, что случайно стать партнёром чудищу невозможно.

Люфтхунд посмотрел ему прямо в глаза, и у Баркли возникло такое ощущение, что тот пытается что-то ему сказать. Но, естественно, он ничего не понял.

– Это место сводит меня с ума, – пробормотал Баркли. – Я тут сижу, разговариваю с тобой, будто ты правда можешь мне ответить.

Чудище скорчило оскорблённую морду.

Баркли упёр руки в бока.

– Не смотри так на меня. Я не просил становиться мне партнёром.

Люфтхунд сел и поднял передние лапы, имитируя позу Баркли.

– Прекрати. – Баркли опустил руки.

Люфтхунд опустил лапы.

– Слушай, все в Сикоморе и так надо мной издеваются, ещё от тебя этого мне не хватало.

В расстройстве он пнул сугроб. Налетевший ветер подхватил снежинки и разнёс их по всей поляне. Люфтхунд гавкнул и, замотав хвостом, принялся их ловить. Когда последняя снежинка улеглась, чудище обернулось на Баркли в немом ожидании, будто для него это всё была лишь игра.

Баркли вздохнул. Без амулета у него остался лишь один проверенный способ привести мысли в порядок – бег. Неважно, что на дворе была тёмная морозная ночь. Ему необходимо было подвигаться. И побыстрее.

«Вернись», – подумал Баркли, мысленно призывая люфтхунда назад в метку.

Чудище заскулило.

– Решил поупрямиться?

Виола настаивала, что Баркли необходимо узнать своё чудище, но пока мнение о нём складывалось не самое лестное.

Чудище опять заскулило, да так тоскливо, что Баркли стало совестно. Если верить Виоле, люфтхунды не жили в стае, но вдруг конкретно этому было одиноко? Как сироте, у которого настоящих друзей можно было пересчитать по пальцам одной руки, Баркли было хорошо это знакомо.

– Ладно, – буркнул он, свернув на ближайшую улицу, подсвеченную качающимися с веток фонарями с жужжащими внутри жучками. Он совершенно не ориентировался в Сикоморе, но его извилистые улочки манили его, призывая помчаться по ним во всю прыть, не боясь потеряться.

И всё же он колебался. Правила Занудшира о запрете бега, грязи и любого проявления дикости были слишком глубоко в него вбиты, чтобы так просто о них забыть даже в другом городе. Но затем его обдул лёгкий ветерок, будто приглашая присоединиться. И Баркли внезапно осознал, что в Сикоморе всё же было что-то хорошее.

Он сорвался с места.

Было так приятно чувствовать ветер в волосах, биение сердца в груди. Он знал каждый уголок и трещинку Занудшира, а теперь в его распоряжении был незнакомый город, где за каждым поворотом ждало новое открытие. Маленькое приключение.

Люфтхунд нагнал его и побежал рядом. Баркли едва не остановился – близость чудища точно не способствовала ясности мысли. Но он ещё ни разу не видел его таким довольным: хвост хлещет из стороны в сторону, пасть приоткрыта, как в улыбке. Очевидно, что не только Баркли любил это занятие.

Поэтому он решил: пускай бежит с ним.

От одного раза плохо не будет.

Глава 15

Баркли не стал рассказывать остальным о своей ночной пробежке с люфтхундом. Ему не хотелось допускать у них и мысли, что он мог передумать насчёт возвращения в Занудшир, потому что дело было вовсе не в этом. Просто за последнюю неделю его жизнь так круто изменилась, что ему необходимо было проветриться и спокойно всё обдумать.

Это вовсе не означало, что он предал память родителей.

Но тогда почему он чувствовал себя чуточку виноватым?

Следующим утром все четверо зарегистрировались на лекции. Для Баркли, Этель и Абеля это было обязательно, но для жителей Сикомора вход был свободным. Баркли записался на презентации всех знакомых мастеров, не считая Сорена, разумеется, что должна была пройти одновременно с лекцией Руны. А вот кого он заметил в списке его слушателей, так это Тэджа, чему ни капельки не удивился.