Училка

— Тань, Тань, — пыталась урезонить ее соседка. — Ему же учиться у Анны Леонидовны, успокойся, ну не так всё…

— Не так всё? Что не так? Не как? А как? Как? Что она говорит? Да мой Вова… Да Вова всегда был самым… Да что эта школа дает… — Она покричала-покричала и устала. Замолчала, тяжело дыша, утираясь салфеткой.

Я хотела предложить ей воды, да не стала. Будковская сидела с непроницаемым лицом и что-то рисовала на листочке. Надо же. Интересно, какой там папа. Мама не теряет самообладания ни на секунду. А мальчик — в каждую бочку затычка.

— Так, ну вот и познакомились. Теперь такая информация. В мае дети должны поехать на лабораторную работу по биологии, на два дня, под Москву.

— А где будут жить? В гостинице? — спросила рыженькая.

— А вы, простите, чья мама?

— Я — Светы, — улыбнулась та.

— Ясно, подружка Кати. — Я тоже улыбнулась.

Тут все логично. Яблоко от яблони, не так, как с Будковским и Пищалиным, как будто перепутанные дети. Пищалина ведет себя, как Сеня, а Будковская — как Сенин дружок Пищалин.

— Будут жить… Нет, там что-то вроде общежития.

— Я Катю не отпущу, — мирно сообщила Наталья Сергеевна.

— Почему?

— Потому что с Сеней в общежитии даже на две ночи оставаться опасно.

Будковская подняла на нее голову, внимательно посмотрела, прищурившись, улыбнулась уголками губ и снова стала рисовать квадратики на листочке с расписанием проверочных работ на последнюю четверть.

— Да, я тоже, наверно, не отпущу… И я… — неуверенно заговорили другие мамы.

— Так, если деньги собирать не будут… Можно идти? — неожиданно встрепенулся Салов, встал и, не дожидаясь ответа, пошел к двери.

— Что, всё? — спросил кто-то, не разобрав.

— Да нет, — пожала я плечами. — Еще много вопросов…

— А вы как, остаетесь у нас? — спросила Лизина мама. — Говорят, вы уходите? А кто же у нас будет по русскому?

— Я буду по русскому и по литературе, — успокоила я ее. — Не переживайте. Я не ухожу. Мне очень понравилось в школе. Класс хулиганистый, но в меру. Если бы не Сенин и Вовин мат и не расположенный горизонтально на парте Салов, все бы вообще было отлично. Девочкам так сильно краситься в школу не стоит, — сказала я, обращаясь прежде всего к Лизиной маме.

— А что вы на меня-то смотрите? — удивилась она. — Лизанька вообще не красится. Ой, очень хорошо, что вы остаетесь, а то мы-то думали… С вами просто уровень знаний так повысился!..

Кто-то робко поддержал ее.

— Не думаю, что уровень знаний мог как-то повыситься за такой короткий срок. Я советую, пока дети еще вас слушают, хотя бы отчасти, иногда проверять их — делают ли они уроки, записывают ли задание…

— А школа на что?! — бодро крикнула отдохнувшая Пищалина.

Ну да, понятно. Пищалин привык дома к командиру, орущему, наверняка раздающему тумаки. И нашел себе такого же командира в школе, Будковского. Хотя, надо признать, у мальчиков отношения хорошие. Они не дерутся между собой, только с другими.

— Школа должна воспитывать или нет? Совсем уже…

— Я как учитель и как мать считаю, что воспитывать детей, у которых есть родители, должны они, — ответила я.

— Я работаю! Деньги зарабатываю! — энергично наступала Пищалина.

— А я учу ставить запятые после причастий и понимать, о чем написана русская, прежде всего, литература.

Несколько мам согласно кивнули. Я не умею пока вести бой с Пищалиной, я знаю. Что бы сделала Роза на моем месте? Понятия не имею. Но я обязательно научусь.

— Если вам некогда, — развела я руками, — то, конечно, школа вам поможет.

— Вот именно, — стала бурчать та, — развели психологов, ходят, тоже, бездельники… Пусть воспитывают, пусть!

— Пусть, — согласилась я. — А методы воспитания — какие? С кем обсуждать? С родителями, у которых нет времени на детей? Пороть можно?

— У вас, что, сейчас камера выключена? — вдруг поинтересовалась Будковская.

— Нет, включена, как обычно.

— Что?! — заорала Пищалина. — Что, вы всё записываете на камеру?

К ней обернулись сразу несколько мам:

— Татьяна, Таня… Ну хватит уже…

— Камеры, — постаралась объяснить я как можно терпеливее, — включены всегда.

— Да я… Я… я напишу президенту!

— Хорошо, — кивнула я. — Еще напишите, что Сеня с Вовой на уроках смотрят порнографические мультфильмы и пытаются показывать их девочкам.

Пищалина истерически хохотнула:

— Чего? Еще скажите — «комиксы»!

— Можно и так назвать, я не всматривалась особо. Рисованная порнография, скажем так, для детей и подростков. А некоторые девочки с удовольствием смотрят. Но я пощажу сейчас их честь и самолюбие мамочек, не буду называть фамилии, скажу потом мамам отдельно.

— Пусть растут вовремя! — высказалась Лизина мама. — Пусть знают хотя бы, откуда дети берутся!

Ну что, еще и ее воспитывать? Объяснять ей разницу между гигиеной здоровья и растлением и развратом? Не думаю, что ей будет это понятно от моих слов, если уже не стало понятно за всю жизнь.

— Я хотела сказать еще две вещи. Первое — не допускайте бесконтрольного пользования Интернетом. Следите, с кем дети общаются, как, о чем…

— Следить за детьми? — вскинулась Тонина мама.

Ее, разумеется, поддержала Пищалина:

— Да я и говорю, эта школа совсем уже…