Училка и Чемпион (СИ)

Линда, стоящая у порога, опускает голову и тихо рычит, но не двигается с места, будто понимает, что вторглась на чужую территорию. Зато Кася, словно забыв про собаку, неожиданно проявляет интерес к Мирону. Она осторожно подходит к нему, трётся о его ноги, ласково мурлыкая.

— Кася! — говорю я, удивляясь. Она обычно не доверяет незнакомцам. Но Мирон только улыбается, наклоняясь, чтобы погладить её по голове.

— Хорошая кошка, — произносит он с мягкой улыбкой, почесывая её за ухом.

Линда снова тихо рычит, как будто ревнует. Мирон смотрит на неё с лёгкой укоризной.

— Линда, фу, — произносит он, и та послушно замирает, но продолжает следить за кошкой.

Чувствую себя странно в этой ситуации: мой дом, моя кошка, моя жизнь, а тут Дорофеев…. и кажется, что он неожиданно и с лёгкостью завладел всем этим.

Я ставлю чайник на плиту, он стоит, подпирая косяк плечом, хотя я и предложила присесть. Но разговор не клеится. Мы перекидываемся парой фраз об Игоре, о школе, но каждый раз, когда наши глаза в этой полутьме встречаются, я чувствую, что в воздухе повисает напряжение. Внутри меня будто что-то наэлектризовано, и каждый его взгляд заставляет меня нервничать ещё больше.

Наконец, чай готов. Мы садимся за кухонный стол, но тишина снова возвращается, и мне кажется, что этот момент никогда не закончится. Мирон пьёт свой чай медленно, в упор рассматривая меня, а я не могу найти слов, чтобы разрядить это странное напряжение.

Когда он ставит чашку на стол, я чувствую, что он собирается уходить. Мирон поднимается с места и говорит:

— Ладно, мне пора. Спасибо за чай.

— Спасибо, что проводил…. — начинаю я, но не успеваю договорить.

Он подходит ближе, и я чувствую его тепло, его уверенность. Я открываю рот, чтобы сказать что-то ещё, но не успеваю. В одно мгновение его руки обхватывают мою талию, притягивают ближе, и прежде чем я успеваю понять, что происходит, его губы касаются моих. Это мягкий, но уверенный поцелуй, в котором чувствуется его сила. Мои ноги подкашиваются, и я теряюсь в этом мгновении, не успев осознать, что отвечаю на его поцелуй.

Он отстраняется так же неожиданно, как и начал, его глаза сверкают весёлым огоньком.

— Спокойной ночи, Кошка, — подмигивает он, оставляя меня стоять в ступоре посреди кухни.

В этот момент вспыхивает свет, заполняя квартиру звуками работающей бытовой техники. Я остаюсь стоять неподвижно, ощущая жар на щеках и гул в ушах.

Слышу хлопок входной двери из прихожей, а сама всё ещё не могу прийти в себя от того, что только что произошло.

18

Утро начинается странно. Я как обычно встаю по будильнику, варю себе кофе и кормлю Касю, но чувствую, что внутри что-то не так.

А если быть точнее, то внутри меня творится полный хаос.

И если вначале я списала это на плохую погоду или недостаток сна, то через час я честно признаюсь себе: дело совсем не в погоде, не в сне и не в неудачно сваренном, невкусном кофе.

Я думаю о поцелуе.

Чёрт, да как так вышло?

Вчерашний вечер крутится в голове, словно испорченная пластинка.

Мой разум будто цепляется за каждую мелочь: за его тёплые руки на моей талии, за уверенный, но нежный поцелуй, за то, как быстро всё это произошло. И самое главное, что я на автомате ответила на этот поцелуй!

Мне хочется найти хоть какой-то рациональный ответ на вопрос, зачем это всё случилось, но…. он не находится.

— Что смотришь, предательница? — прищуриваюсь, глядя на Касю. — Видела я вчера, как ты хвост трубой задрала, только увидела этого.… примата…

Если честно, язык больше не поворачивается называть Дорофеева так. После того, как защитил, как внимательно осматривал замок на моей двери, как нежно поцеловал.… Ну какой он орангутанг?

Тру лицо руками и машу головой. Надо прийти в себя и топать на работу. И, главное, ничего не говорить Наташке, а то она потом не слезет с меня.

Но пока я иду на работу, мыслей в голове становится ни капельки не меньше. Сегодня пасмурно, дождь срывается, обычно в такую погоду я чувствую себя спокойной, умиротворённой. Обожаю дождь и вот эту серость. Всегда мечтала в Питер укатить на ПМЖ. Но как назло так и застряла на юге, где у Боженьки дождя не выпросишь, а уж как выпросишь, так креститься будешь полночи, если крышу с дома не унесёт и дороги не смоет в Кубань к чёртовой бабушке.

Так вот сегодня даже серость и дождик не расслабляют меня. Внутри всё напряжено, сердце стучит куда быстрее обычного.

— Всё это… странно, — шепчу я себе, подходя к школе, и понимаю, что ни капли не приблизилась к какому-то пониманию или решению.

Рабочий день начинается как обычно: дети, шум, домашки, исправления в тетрадях. Но каждый раз, когда я пытаюсь сосредоточиться, мысли всё равно ускользают в сторону Дорофеева. И чем больше я пытаюсь забыть этот поцелуй, тем ярче он всплывает в памяти.

Я постоянно ловлю себя на том, что мысленно возвращаюсь к его взгляду, к тому, как он подмигнул на прощание.

"Спокойной ночи, Кошка," — это прозвучало так, будто у нас с ним была некая тайна, которой ни с кем нельзя делиться.