Учись видеть. Уроки творческих взлетов

Когда у Нади забарахлил «репортер», Витя остановился и долго молчал. А Марина, пытаясь его расшевелить, говорила:

– Вы не волнуйтесь, продолжайте, мы подключимся по ходу дела, тут все-таки опытные журналисты!..

Мы сели за бесконечный вытянутый стол, покрытый зеленым сукном, на котором лежали коробки с бабочками, и стали ждать народ, чтобы посмотреть африканский фильм.

– А вот и наш начальник, – радостно сказал Витя.

Тот очень благодушно дал нам интервью про какой-то «внешний скелет» и «геологический флюс». Закончил он словами:

– Я уже стар, и теперь мне трудно ловить бабочек.

К концу второго часа фильма про ловлю бабочек мне стало не по себе – от этого помещения, от Вити с его морилками, от этих странных людей, которые обменивались коробочками… Я стала смотреть не на экран, а в окно. За окном шел снег, но у меня перед глазами летали живые бабочки, и мне было так приятно, что тут, кроме меня, их никто не замечает.

Аня Улесова

«Китаезка»

Это был самый обыкновенный четверг. Как всегда и бывает по четвергам, мы встретились с Мариной. Она повела нас в ЦДХ на выставку чуть ли не первых авангардистов – Гончаровой и Ларионова.

И первая картина, на которую я набрела, стала для меня не только первой, но и каждой последующей, так как я все время к ней возвращалась. Это была картина Гончаровой «Китаезка» – пара престарелых китайцев черно-белыми красками. И на этом безжизненном полотне яркие иероглифы: может быть, слово, а может, не просто слово – послание какого-то древнего бесследно исчезнувшего народа – для космоса.

Китайцы не отпускали меня, тянули к себе, пока я не встала около них и оцепенела, не в силах пошевелиться. А то, что я тогда увидела, навсегда запало в мое сознание.

Я вошла туда, куда пытаются войти люди во время медитации. Почувствовала, что я – это не я и нет ничего конкретного. Я – это пустота. Все мои мысли, эмоции – это приходящее и уходящее, как волны в океане. Захочу быть счастливой – буду счастлива, захочу – несчастна. Но мне и этого не надо.

Я подхожу к окну без стекол, закрываю глаза и лечу, поток воздуха, дикий поток развевает мне волосы. Ах да, воздух, мне его не хватает, делаю глубокий вдох. Останавливаюсь, открываю глаза. О чем я думаю? О чем захочу, о том и буду думать. Вижу вдалеке дом. Я хочу ощутить его, протягиваю руки – из каждого пальца вырастает нить. Этими нитями я реально ощущаю здание. Опять не хватает воздуха, я задыхаюсь. Закрываю глаза, лечу, жадно глотаю воздух.

Слышу голос:

– Аня, Аня, а ты Ларионова «Абрикосовый сад» видела?

Открываю глаза, я на выставке, рядом Кирилл. Вот она – реальность, нет, на самом деле реальность – там. Идем к «Абрикосовому саду». Невольно оборачиваюсь назад: «Китаезка» – закрываю глаза, лечу…