Учитель народа. Савонарола

– Бедняжка! – заметил со вздохом Джоржио. – Как могла судьба быть настолько жестокой, чтобы сделать подобную женщину орудием холодного политического расчета! Я искренно жалею о тебе, Катарина; но должен исполнить приказание Совета Десяти и требую его именем, чтобы ты отказалась от своей любви. Разве ты желаешь гибели нашей фамилии? Тысячи венецианцев пожертвовали своей жизнью на полях сражений ради величия республики; из-за этого тысячи людей погибли в застенках среди невыразимых мук… Станут ли они щадить сердце женщины! Здесь не может быть и речи о колебаниях и сопротивлении! Необходимо слепое повиновение…

Наступили часы тяжелой внутренней борьбы для несчастной кипрской королевы: она проливала горькие слезы среди ночной тишины, но слезы не облегчали её сердца.

Несколько дней спустя она простилась с своими подданными. Жители Кипра искренно сожалели о ней, тем более, что её отъезд лишал их последней надежды на независимость. Королева отправилась в гавань Фамагусты в сопровождении своего брата, одного из членов венецианского Совета, нового наместника острова, окруженного кипрским дворянством и почетной стражей. Катарину Карнаро встретили на венецианском корабле с почестями, соответствующими её высокому сану. Но когда кончилась эта церемония и подняли паруса, она поспешно ушла в назначенную ей каюту и в порыве отчаяния бросилась на пол, мысленно прощаясь со всеми надеждами своей жизни.

Глава IV

Савонарола поступает в монастырь

Перемена правителя в наследственных монархиях далеко не имеет такого значения, как в государствах, где господствует выборное начало. Таким образом в Средние века избрание на папский престол того или другого лица в большинстве случаев вело к полнейшему перевороту всех внутренних и внешних отношений. Папская власть достигла тогда наибольшего развития своего могущества, и всякий, кто занимал, хотя бы на самый короткий срок, престол св. Петра, мог многое сделать для своей партии. Это было также время, когда пилигримов привлекали в Рим всевозможными способами, и торговля индульгенциями достигла значительных размеров. Благодаря наплыву денег все более и более усиливалась потребность в роскоши, как в материальном, так и в умственном отношении, и Рим вторично сделался средоточием высших интересов для целого мира. Тем не менее в области искусства Флоренция оспаривала пальму первенства у «вечного города»; но уже при Сиксте IV Рим получил особенную притягательную силу для выдающихся талантов. Во время его владычества известный зодчий Баччио не только построил мост, но и капеллу в Ватикане, которая навсегда получила название Сикстинской и служит для пап домашней капеллой. Многие другие церкви увековечили на будущие времена память маэстро Баччио.

Франческо Альбескола делла Ровере, сын бедного генуэзского рыбака, поступив в орден францисканцев в Падуе, поднимался все выше и выше по ступеням церковной иерархией, наконец, благодаря влиянию могущественного кардинала Борджиа, был выбран на папский престол под именем Сикста IV.

Рим был тогда опустошаем продолжительными междоусобными войнами между Орсини и Колонна, и в то же время щедрость пап, раздававших титулы и должности своим сыновьям и родственникам, вредила церкви и истощала сокровища апостольского престола. Сикст IV, желая скрыть от народа свое незнатное происхождение, возвел в сан кардиналов своих двух племянников: Пьетро Риарио и Джулиано де Ровере и наградил их большими поместьями и доходами. Это были люди совершенно различных характеров: Риарио любил роскошь и проводил время в празднествах и пирушках, между тем как де Ровере посвятил все свое внимание искусству, особенно архитектуре. Пластика приближалась к периоду своего высшего процветания; из художников, украшавших Рим произведениями искусства при Сиксте IV, особенно важное значение имели Лука Синьорелли и Сандро Боттичеди.

Подобно тому, как некогда папа Николай V шел рука об руку с флорентийцем Козимо Медичи относительно возрождения классической литературы, так и папа Сикст IV не уступал Лоренцо Медичи в своих художественно-литературных стремлениях.