Учитель. Назад в СССР

— Ох, ты, что ж это я, — председатель, который успел присесть на лавочку возле стола, хлопнул себя по лбу. — Я ж вам, Егор Александрович, вещички привёз! Обживаться! Посудку там, бельишко, ложки–поварёшки! Что бабоньки наши собрали. И раскладушку! А гроб мы сегодня уберём! Вы уж простите за вчера! — оправдывался Иван Лукич. — Неловко вышло, а всё Рыжий! Ты, Степанида, тоже хороша!

— А я что? Да ежели бы не мой гроб, так и ночевал бы учитель на полу. А тут хоть какая, а кровать! — возмутилась боевая старушка. — Ты вот что, Егор, ты приходи на обед. Борщом накормлю с пышками. Борщок-то у меня знатный! — подмигнула мне баба Стеша. — Некогда мне тут с вами, за внуками пригляд нужен. Дочка с зятем в райцентр собрались. Пойду я.

Степанида окинула Митрича с председателем суровым взглядом, отёрла губы краешком платка и пошла со двора. Возле калитки обернулась и звонко напоминал:

— Жду на борщок, сынок! Не забудь. Вона дом-то мой, с синим забором!

— Не забуду, спасибо! — крикнул я.

— Какая женщина, — покачал головой Митрич, провожая бывшую зазнобу глазами. — Ну что, Ляксандрыч. Пошли пожитки твои разгружать.

— И то верно, спасибо вам, Иван Лукич. И тебе, дядь Вася, — кивнул я, шагая рядом с председателем и дедком к «виллису».

— Да что вы, Егор Александрович, какое там! Замотался вчера, не проконтролировал. Василь Дмитрич тоже хорош. Знал же, что Рыжий пьёт, и не сказал. Я бы кого другого отрядил вещи вам привезти. Да что уж теперь… — Иван Лукич махнул рукой и открыл машину.

Внутри стояла коробка, из которой торчала ручка сковородки и скалка. Похоже, посуда теперь у меня есть, уже хороша. Рядом узел с какими-то вещами. Скорей всего простынки-подушки. Подушка точно есть, больно пухлый свёрток получился. Может, даже и одеялом каким кто поделился.

— Раскладушка… старенькая, но хорошая! — вручая мне железную конструкцию, пояснил Иван Лукич. — Чем богаты, как говорится… — развёл руками.

— И на том спасибо, Иван Лукич, — поблагодарил я. — Мне бы доски да инструмент, я бы себе сам кровать смастерил.

— Умеешь? — прищурился председатель.

— Есть немного, — улыбнулся я.

— Ну, посмотрим, подумаем… — кивнул Звениконь. — Матрас. Митрич, ты чего без дела стоишь? — недовольно глянул на дядь Васю.

— Дык я…

— Тащи в дом. И без разговору мне тут! — приказал председатель и вручил дедку тонкий полосатый матрас.

Я подхватил раскладушку в одну руку, в другую взял узел, неожиданно оказавшийся не таким лёгким, и потащил барахло в свой дом. В комнате стоял Митрич, задумчиво разглядывая домовину.

— Ты что, дядь Вась, никак тоже примерить решил? — пошутил я.

— Тьфу на тебя, Ляксандрыч! — испуганно отпрянул Митрич. — Надобно убрать его отседова. Ну да я мужичков организую, после обеда и приберём. Ты вот чего… Давай-ка мы его во двор вытащим. Непорядок это… пустая гробина в хате. Не к добру! — резюмировал дядь Вася.

— А давай, — весело согласился я.

Мы подхватили домовину с двух сторон и понесли во двор.

— Вы чего творите? — охнул председатель.

— Ты, Лукич, помог бы лучше, — пыхтя, буркнул дед. — Ляксандрыч, куда ставить-то?

— Да вон на стол, — кивнул я в сторону летней кухни.

— Ох, ё! — Иван Лукич торопливо двинулся в ту же сторону. — Погодьте, уберу.

Составил бутылку с хлебом на скамью и помог нам водрузить гроб на столешницу.

— И чего, сколько он ещё тут торчать будет? — недовольно оглядывая деревянный ящик, буркнул Звениконь. — Ох, Степанида. Не ожидал от неё такой дурости, — покачал головой председатель.

— Ты, Лукич, не суетись. Я мужичков в обед сорганизую, приедем на грузовике и забросим к Стеше. Прямо в дом! Пущая примеряет! — хихикнул Митрич.

— Ты мне это брось, шутки шутить. Внуки у неё… Давай-ка вези его в гараж. А как внуки у Степаниды разъедутся, так и пусть забирает своё богатство.

— И то верно, — согласился Митрич.

В шесть рук мы быстро перетаскали в дом вещи, собранные для меня деревенскими жителями.

— Ты вот что, Егор Александрович, — прикуривая сигарету, обратился ко мне Иван Лукич. — Как разгребёшься, подходи к школе. Пойдёшь прямо до конца, не ошибёшься, — пояснил путь. — Ильичу вроде полегчало, обещался к двум часам быть. Познакомлю вас, а там вы уж сами.

— Хорошо, — согласился я.

— Куришь? — поинтересовался Митрич.

Я хотел сказать «да», потому как несмотря на запреты врачей, сигаретами баловался. Но вдруг понял, что Егор не курил. Как бросил после армии, так и не прикасался больше к сигаретам.

— Бросил, — ответил Митричу.

— И то дело, — солидно кивнул дядь Вася, раскуривая новую цыгарку.

Мы постояли, покурили, потом я проводил до калитки председателя с Митричем, накинул петлю и отправился в дом разгребать богатое приданое, что перепало мне от гостеприимных жителей Жеребцово.

Глава 8

Возился я, что называется, от забора до обеда. Для начала оглядел богатство, которое мне придарили добрые люди. Затем прикинул и решил начать с уборки.