Учитель под прикрытием.

- Я… простите, - студент переминался с ноги на ногу. – Магистр, я…

- Что вы тут делаете?

- Простите, я не хотел!

- Что «не хотели»?

- Я не хотел, но… все рассказал.

- Все? – перо, которым он только что писал отчет в Гильдию, сломалось в пальцах. – Кому? Что?

- Мастеру Груви…

- Как?

- Ну… мы случайно столкнулись… я не знал, что он там же… Он меня заставил!

Торвальд Осберт выглядел потерянным, но вызвал не жалость и сочувствие, а презрение. Слабак! А он-то на него рассчитывал! Он-то надеялся!

- Вы меня очень подвели, студент Осберт. Вы всех нас подвели…

- Я не хотел. Я… когда он сказал про Динку, я…

- А что такого с Динкой?

- Но ведь ее арестовали! Она в тюрьме Инквизиции! Ее могут казнить!

- А тебе ее жалко?

Глаза студента блеснули. Вихрем взметнулась аура, показывая его чувства. Ого-го! Ничего себе порыв! Какая энергия! Какая сила! Ее грех не использовать. Всем ведь известно, что любовь, ненависть и месть толкают порой на подвиги. Месть за убитую возлюбленную, например… Ему может понадобиться смертник, который с радостью положит свою жизнь на алтарь грядущего.

- Профессор…

- Понимаю. Сам переживаю. Вот, пишу докладную магистру Черному, чтобы тот повлиял на инквизиторов…. Позаботился о судьбе девушки. Не беспокойся. Твоя Динка в надежных руках. Но то, что ты сам себя в руках держать не можешь – это плохо. Это очень плохо. Это может подставить под удар нас всех… и тогда твою любимую девушку будет тяжело спасти.

Торвальд тяжело вздохнул. Надо его добить.

- Ты понимаешь, что натворил?

- Профессор, я…

- Я тобой недоволен. Неизвестно, что предпримет мастер Груви, но, если что, знай – во всем виноват ты. Только ты сам и больше никто! Ступай. Я занят.

Торвальд попятился к дверям.

- Но профессор, а что будет с Динкой?

- Иди уже. Иди!

Дверь скрипнула, закрываясь. Он отложил перо, привстал, сделал пасс, зачаровывая комнату, чтобы ни у кого не возникло ни малейшего желания снова к нему заходить. Надо подумать. Надо как следует подумать. Этот Груви лезет не в свое дело. Он вечно куда-то сует свой нос, вечно кого-то о чем-то расспрашивает. Он начинает мешать. С этим надо что-то делать.

Приняв решение, он придвинул чистый лист и, оставив место для заголовка, сразу начал с главного:

«Довожу до вашего сведения, что присланный вами и по вашей рекомендации принятый на должность педагога на подмене Згаш Груви, именующий себя братом Груви и учеником инквизитора, ведет себя неподобающим образом. А именно – пренебрегает прямыми обязанностями педагога, вносит смуту в коллектив, применяет к студентам и аспирантам недозволенные методы (чары принуждения, угрозы). Кроме того, он замечен в пьянстве, порче казенного имущества и нарушении дисциплины. Кроме того, его заявления о том, что на самом деле он – инквизитор, работающий под прикрытием, деморализует молодежь. Прошу разобраться с этим, поскольку на замечания руководства он не обращает внимания».

Дата, подпись. Интересно, мастер Груви, что вы сейчас запоете, когда по вашу душу явятся проверяющие из Совета Гильдии?

Наконец-то день закончился! Прозвенел последний колокол, и я с легким сердцем отпустил студентов. Первый курс оказался самыми благодарными слушателями – я мог нести любую чушь, они все принимали за чистую монету. Нет, конечно, откровенно врать не стал, но если уж брякал что-то не то, то не спешил исправиться, а продолжал, как ни в чем не бывало. Ну, скажите, разве есть разница между солярными и соляными знаками? А правда, что пентаграммы могут быть круглыми и квадратными? И что их чертят только кровью? Вот! А вчерашние мальчишки и девчонки всему поверили. Даже неудобно перед детьми стало.

Именно это чувство – стыда перед учениками – загнало меня в библиотеку.

Добрался я туда только перед самым закрытием, когда уже библиотекарша начала выгонять из читального зала последних посетителей, но на абонементе еще толпилось несколько человек. В общем-то среди учебного года, когда до экзаменов еще много времени, сюда мало, кто заходит. Нас оставалось только трое – и еще один парень отчаянно что-то переписывал из толстого фолианта на длинную полосу пергамента.

- Времени ос-сталось мало, - прошипела библиотекарша, скаля зубы. – Надеюс-сь, вы это понимаете?

- Вполне понимаю, - кивнул я. – И заранее составил список, чтобы не тратить времени на поиски.

- Спис-сок?

- Да, - я протянул ей бумажку.

Какое-то время она изучала мои каракули.