Удар током (СИ)

Через пару недель гостеприимные двери средней школы N190 с художественным уклоном закрылись за мной навсегда. В канцелярии вернули аттестат о восьмилетнем образовании и выдали справку, что я проучился в средней общеобразовательной школе N190 с художественным уклоном неполных два года. Затем метнули укоризненный взгляд и сухо попрощались. Теперь я свободен от ненавистных экзаменов, скучных одноклассников и чопорных учителей. Остались позади мои конфликты с одноклассниками, пропуски уроков, злые неумелые эпиграммы на учителей. Особенно доставалось преподавателю “гроба” (гражданской обороны). Над Аркадием Семёновичем подтрунивала вся школа за солдафонские замашки и отсутствие навыков находить общий язык с учениками. На его уроках я был в фаворе, так как исполнял обязанности киномеханика и показывал учебно-патриотические фильмы по военной тематике. Но незабываемые вводные типа “газы!”, когда требовалось уложиться в норматив, не забуду до конца жизни. Повторил про себя “до конца жизни” и заново всколыхнулись думы о жутком одиночестве, душной атмосфере совка, постоянном самоконтроле: как бы чего не ляпнуть лишнего. Давит отсутствие привычных гаджетов, изобилия и доступности товаров, продуктов. Эх, потомки, поверьте, интересно первые несколько дней, дальше - изоляция, тюрьма.

Несколько десятилетий спустя я случайно проходил мимо своей школы на набережной Фонтанки, нахлынули воспоминания. Тогда спросил себя: а стоило ли рвать устоявшийся веками уклад, бросать школу, путать дорожки к будущей карьере? И уверенно ответил: да, не о чём не жалею! Всё перевесила ранняя материальная самостоятельность, свобода от бесчисленных табу и правил, становление личности и новый опыт. Энергичный шаг от маменькиного сыночка во взрослую жизнь. Это я отвлёкся, что было дальше?

Вот я протягиваю паспорт в отделе кадров завода “Русский дизель”. На меня завели трудовую книжку и первая запись гласила: “Принят учеником токаря. 15 мая 1968 года”. Перед этим, на собеседовании с начальником цеха, седовласый ветеран долго и упорно расспрашивал о причинах, побудивших бросить школу за месяц до выпускных экзаменов. Сперва я отшутился: таков непростой жизненный сценарий, но работодатель настаивал, пришлось сказать правду, мол стойкие противоречия с классным руководителем и одноклассниками. Видя, как начальник напрягся, добавил: “Это не помешает поступить в ПТУ на токаря-универсала, закончить школу рабочей молодёжи и стать классным специалистом, чтобы приносить пользу Родине”. Такой пассаж начальнику понравился, приняли с испытательным сроком. В мою пользу сыграл тот факт, что имел ленинградскую прописку и жил через дорогу.

Меня прикрепили к токарю шестого разряда, золотых дел мастеру, к Сердюкову Прохору Ивановичу или по простому дяде Проше. Сердюков мне “ровесник”, но на пенсию не спешил. Прекрасные навыки не только токаря, но и слесаря-механика советская власть отметила многочисленными грамотами, переходящим вымпелом “Лучший рабочий” и высокой зарплатой. Я с интересом приглядывался к заслуженному пролетарию и гордостью завода. По-первости убирал стружку и протирал станок. Потом мастер показал расточку простых деталей, позже втулки рабочего цилиндра, попутно объяснял, как читать чертежи, в общем, наставник что надо!

В курилке, дядя Проша любил пофилософствовать о международном положении. Я помалкивал в тряпочку, боясь резануть нелицеприятную правду о смещении Хрущёва, о вводе советских войск в Чехословакию, о роли Анжелы Дэвис, гибели Гагарина, войне во Вьетнаме и других политических событиях. Зачем дразнить хорошего человека, прошедшего, как выяснилось со временем, сталинские лагеря и Великую Отечественную. Мне тогда подумалось, неплохо познакомить Сердюкова с дедом. Так началось лето. В сентябре я собирался подать документы в ПТУ N 49 на токаря-универсала. Время шло, ничего не менялось, я в совдепии уже третий месяц. Как там у Булгакова: “Все будет правильно, на этом построен мир”, а всё-таки, что дальше?

6. Нева, музыка и спорт

Прошлая запись закончилась вопросом всех вопросов: что дальше? А что есть выбор? Тетрадь в 96 листов, а исписал пока, несколько страниц, спрашиваю себя, а когда испишу полностью, не придётся заводить вторую, третью? В будущей жизни и в непростых условиях ограниченной свободы я сочинил такие строчки:

Когда способен на поверхности держаться,

А рядом тысячи голов теснятся,

В едином взмахе рук, застывшего движенья,

Приходит чувство удовлетворения.

Святое чувство надо пережить,

Легко ли по течению плыть?