Удары жизни (ЛП)

Эти, казалось бы, несущественные слова, заставляют сжаться мой желудок и подпрыгнуть сердце, сломав маску притворства. И тогда звуки Ramones снова включают телефон, заставляя меня чуть не получить эпилептический припадок. Я подпрыгиваю и кладу свою руку поверх часто вздымающейся грудной клетки, в то же время Деклан практически рычит, поднимая свой смартфон. Проводя большим пальцем по нижней части экрана, он подносит его к уху и говорит:

— Прекрати звонить мне, Джейми. Все кончено.

Он вешает трубку и кладет снова на столик, но тут мою голову осеняет мысль.

— Ты каждому присваиваешь собственный рингтон?

Наклонившись вперед и облокотившись на колени, он почесывает затылок, когда смотрит на меня. Его глаза прищуриваются в подозрении.

— Да, а что?

— Какой мой?

Что-то мелькает на его лице прежде, чем он отводит взгляд в сторону.

— У меня не было времени выбрать мелодию для тебя.

Кривя губами, я произношу:

— Лжец.

Я достаю из кармана свой телефон, молясь, чтобы он не был отключен за неуплату, и нахожу номер, который он дал мне вчера.

Деклан бросается к моему мобильному, пытаясь выхватить его из моих рук. Я визжу и падаю на спину, держа свой сотовый высоко над головой. Деклан забирается на меня сверху, пытаясь вырвать телефон, и я взрываюсь хохотом, когда нажимаю на кнопку вызова. Мы все еще боремся и смеемся, когда его айфон начинает звенеть на журнальном столике.

Наша маленькая игра-хваталка забывается, когда я фокусируюсь на рок-песне, которую не могу узнать. Это что-то медленное, почти блюзовое, со слегка дистортированными звуками гитары: и мужчина, и женщина поют «кисло-сладкая» снова и снова. Человек, о котором они поют, поначалу кажется кислым, но становится слаще с течением времени. Здесь нет какого-либо скрытого смысла, и неясно, почему Деклан выбрал ее для меня.

Это вроде как подходит для нашей ситуации, но, видимо, я такая только с Декланом. Почему, не знаю. Я не хочу слишком закрываться от того, что он делает для меня, и хочу попытаться выяснить, что он заставляет меня чувствовать.

Песня заканчивается, изменяя настроение, и я отсоединяю вызов. Внезапно я осознаю, в каком интимном положении мы оказались и насколько близок его рот.

Вес Деклана давит на меня сверху, и, хотя его мускулы жесткие и упругие, это нисколько не пугает, нет страха задохнуться. Это чувствуется … так приятно. Жарко. Приглашающе. Прижимаясь так тесно своей грудью к его, я чувствую каждый его вдох, каждое биение сердца. И мне хочется быть еще ближе.

Я сглатываю и опускаю свою руку вниз.

— Ты, наверное, единственный человек в мире, кто назвал меня «сладкой». Все остальные будут считать меня «кислой».

Потому что это единственное, что они получат от меня.

Его темные волосы касаются моего лба, когда его глаза встречаются с моими.

— Я не думаю, что ты сладкая, пока нет. Но, думаю, ты можешь нею стать.

Он поглаживает мою щеку большим пальцем, когда его глаза опускаются к моему рту, а голос становится хриплым.

— Думаю, ты будешь очень сладкой для подходящего человека.

И когда я думаю, что он собирается поцеловать меня, Деклан возвращает свои глаза к моим. Если бы я уже не была придавлена на месте, то столь пристальный взгляд сделал бы это. При такой близости я могу видеть золотые крапинки, очерчивающие ярко-зеленые глаза, которые горят смесью желания и нежности.

Я никогда не видела такого прежде, и не совсем понимаю, что это значит, но это одновременно захватывающе и пугающе.

— Я имел в виду то, что сказал. Никаких ограничений, никаких ожиданий, никакого секса. Только ты и только один раз, если это то, что тебе нужно.

Он такой красивый, и я ненавижу это. Я даже больше не могу смотреть ему в глаза. Он как мужской эквивалент Медузы, только вместо превращения в камень, я в опасности сгореть в огне похоти.

Я закусываю губу, пытаясь удержать свое либидо в узде, но это невозможно с его бедрами, раскачивающимися между моими, и его жесткой выпуклостью, давящей на мои шорты. Я прилагаю все усилия, чтобы не поддаваться своими бедрами вперед и не получить желаемое трение, которое, как я знаю, ждет меня. И все, что я могу сейчас уловить, это запах Деклана, который не помогает. Это пьянящее сочетание мыла, свежего белья и одеколона заставляет мою кровь закипать чудесным образом.

Это делает меня настолько мокрой от желания, как никогда в прошлом, пока мои нервные окончания горят в огне и вместо перегона крови по венам, мое тело перекачивает жидкую материальную форму желания. Это слишком чудесно, и я не думаю, что хочу, чтобы это прекратилось, потому что впервые в жизни я чувствую себя живой.

Да, но как долго это продлится?

Мой кайф рушится от неприятного вопроса, но, возможно, необходимо напомнить себе, почему я отказываюсь от секса в первую очередь. Имею в виду, что, конечно же, хочу этого сейчас, но что я буду чувствовать завтра? Буду ли я жалеть? Буду ли ощущать себя дешевой и грязной?