Удары жизни (ЛП)

Хриплый голос Деклана заставляет дрожать мои руки, и я смотрю вверх на его закрытые глаза и легкую усмешку на губах. Непроизвольно улыбаюсь и продолжаю пытаться стащить с него джинсы, не стянув боксеры. Что нелегко.

Как только у меня получается снять брюки, открывается входная дверь, и я бегу по квартире, все еще держа одежду Деклана в руках.

За Блейком захлопывается дверь, и он бледнеет, когда видит мой потрепанный, местами окровавленный вид.

— Иисус, — выдыхает он.

— Он здесь, — говорю я, разворачиваясь по направлению к спальне. Как только я включаю лампу, Деклан стонет от резкого света, заполнившего комнату. Пока я поднимаю брошенную футболку с пола, Блейк осматривает его и говорит:

— В ванной под раковиной есть аптечка. Принеси ее и влажную тряпку.

Прибежав в ванную, я бросаю окровавленную одежду Деклана на пол и хватаю все, что нужно Блейку, и спешу обратно в спальню.

— Что еще я могу сделать? — интересуюсь, наблюдая, как Блейк открывает огромный портфель, похожий на ящик для инструментов.

Доставая бинты, какие-то ленты и иглы с нитками, он качает головой.

— У меня есть все необходимое.

Спустя час Блейк с усталым видом выходит из комнаты и тихо закрывает за собой дверь. Я встаю со своего места на диване, где с тревогой ожидала, когда он закончит.

— Как он?

Я обхватываю себя руками, пытаясь успокоиться. Блейк хмурится и потирает лоб. Сейчас он так похож на Деклана, и я удивлена, как не замечала этого раньше.

— Он в порядке. Все, что я могу сказать. Вероятно, у него сломаны ребра, и в течение недели или двух он будет чувствовать себя хреново, на этом все.

— Ты врач? — спрашиваю я, хотя сама так не думаю, но нельзя ни в чем быть точно уверенной. Он поднимает свои глаза и с холодом смотрит на меня, и я уже знаю ответ на свой вопрос.

— Тогда как ты можешь стоять здесь и говорить мне, что он в порядке? Вдруг у него отек мозга или внутреннее кровотечение, или…

— Тогда бы он чувствовал себя намного хуже, разве не так?

Блейк проходит мимо меня и направляется на кухню.

— Он в сознании. Разговаривает. Это максимум, на который мы можем надеяться.

— Максимум, на который мы можем надеяться? Ты серьезно? — Я следую за ним на кухню, наблюдая, как он хватает пиво из холодильника.

— Мы должны отвезти его в больницу. Ему необходима настоящая медицинская помощь, а не куча гребаных бинтов!

Я качаю головой, рассерженная на себя. Как я могла позволить им подбить меня на что-то столь глупое?

Блейк делает большой глоток и ставит бутылку на столешницу.

— Я же сказал тебе, он в порядке.

Он закатывает рукава своей клетчатой рубашки, демонстрируя массивные, крепкие руки, и скрещивает их. Его непокрытая татуировками кожа заметно отличается от кожи брата, и странные мысли появляются в моей голове: думаю, это выглядит так… просто. Я и не представляла, что мне так нравятся татуировки Деклана.

Мои глаза возвращаются к Блейку.

— Если он в порядке, тогда что плохого в том, чтобы его осмотрели в больнице? Не похоже, что он не может позволить себе оплатить счет.

— Деньги здесь не при чем… — он вздыхает. — Политика больниц такова, что они обязаны сообщать обо всех нападениях в полицию. Ни при каких обстоятельствах мы не хотим впутывать их в дела, связанные с доходами Деклана.

— Почему? Я думала… думала, что он работает в тренажерном зале.

Я хмурю брови, когда меня охватывает ужасное, тяжелое чувство, и в памяти возвращаюсь к брюкам Деклана. Его бумажник по-прежнему находится в заднем кармане. И телефон тоже был при нем. Тот, кто сделал это с ним, не украл ничего. Я ощущаю, словно мой желудок падает вниз, и тогда его отказ от больницы приобретает совершенно иной смысл.

Блейк снова хватает пиво.

— Вам с Декланом необходимо поговорить об этом.

Он обходит меня, следуя в гостиную, и устраивается на диване. Кусая губу, выхожу из кухни, когда Блейк включает телевизор, снижая громкость звука, пока не становится еле слышно.

— Он еще не спит?

Не отрывая взгляд от плоского экрана, он делает другой глоток.

— Я сомневаюсь. Я дал ему немного викодина, он принял таблетку только после волшебного пенделя… — его карие глаза устремляются к моим, когда он говорит: — Ты можешь вернуться туда, если хочешь.

Я слегка киваю, потом разворачиваюсь и направляюсь в спальню Деклана. Может, я почувствую себя лучше, если просто проверю его и смогу убедиться, что он, знаете ли, все еще дышит и прочее.

Открыв дверь, мне необходимо время, чтобы приспособиться к темноте. Свет из коридора помогает мне, так что я оставляю дверь незапертой и двигаюсь к кровати Деклана.

Он лежит на спине, и спит, укрывшись одеялом. Его правый глаз распух, а поверх брови наложена повязка «бабочка». Щека в отеках и синяках, а багровые пятна покрывают его подбородок. Рассеченные губы выглядят красными и раздраженными.

Мое сердце сжимается от такого его состояния, и я хмурюсь, не в силах диагностировать эмоции, нахлынувшие на меня. Чтобы это ни было, они не поддаются контролю.