Удары жизни (ЛП)

И пока ее родители не захотят удочерить меня, или пока не решусь продать почку, я не увижу других вариантов заработать столько денег, сколько мне необходимо.

— Сучка.

Я смотрю на Мейси, видя ее усмешку на лице. Только ей могло прийти в голову, что это ласковое обращение.

Схватив подушку рядом с собой, я бросаю ее в Мейси, заставляя смеяться. Затем вздыхаю и говорю:

— Почему все думают, что я не смогу это сделать? Я же не собираюсь биться на смерть или против Халка. Я буду драться против девушки, которая ненамного больше твоей тощей задницы, — бормочу я, скрещивая руки. — Думаю, я справлюсь.

На самом деле я начинаю чувствовать себя уверенно на ринге, и я обязана этим Маркусу. Его обучение и поощрение творят чудеса. И помогает то, что он не раздает бессмысленные комплименты. Если он говорит что-то, значит так и есть.

Мейси хмурит брови.

— Подожди, кто сказал, что ты не сможешь сделать это? Это сказал Деклан?

Я отворачиваюсь от нее, желая глубже погрузиться в диван, чтобы он полностью поглотил меня.

— Ему не следовало так делать.

— Ох, детка…

Она тянет меня для быстрого объятия, я не могу остановить это, и напрягаюсь немного в ее руках. Мейси — человек-обнимашка, как я поняла, и, видимо, придется привыкнуть к этому.

Когда я, наконец, оказываюсь в комфорте своего личного пространства, Мейси произносит:

— Я уверена, ты побьешь ее тощую задницу, но все-таки немного страшно. Деклан просто беспокоится о тебе. Ты знаешь, парни они такие. Они сосунки, которые не могут сформулировать большинство вещей, которые чувствуют. — Она пожимает плечами. — Может тебе стоит быть с ним помягче.

Деклан не такой, как большинство парней. С таким его красивым ртом у него нет проблем с формулированием чего-то. Это и благословение, и проклятие, потому что вещи, которые выходят из него горячие и, черт меня возьми, если он не является причиной того, почему с самого начала я в таком замешательстве.

Вздыхая, я гляжу на Мейси.

— Ты на моей стороне, помнишь?

— Да. Я просто хочу сказать, чтобы ты не давила на него. Он, очевидно, беспокоится за тебя… — Она толкается своим плечом в мое и улыбается. — Я имею виду, разве он может не беспокоиться? Ты такая обаятельная и все такое.

Мой рот дергается в улыбке.

— Сучка.

Входная дверь открывается в тот момент, когда я успеваю расставить на стол тарелки.

Идеальное время.

Я поспешно выхожу в коридор. Деклан останавливается, увидев меня, и опускает глаза, прежде чем закрыть и запереть за собой дверь.

Не похоже, что он рад меня видеть. Совсем.

Нервно улыбаясь, я направляю свой большой палец в сторону кухонного уголка и говорю:

— Ты как раз вовремя к ужину. Я сделала спагетти.

Я нарочно готовила допоздна, чтобы мы могли посидеть и поесть вместе. Мейси права, мне следует быть с ним помягче, и это моя попытка наладить отношения. Я не признаю, что не права или откажусь от этого боя, но возможно — я надеюсь — это может стать первым шагом к нашей прежней жизни. Нормальной. И все то дерьмо, какое было между нами, пойдет к чертям.

Деклан уставился на стол, но не делает движений, чтобы сесть.

— Ты не должна готовить ужин, если хочешь потрахаться. Ты могла бы просто попросить. — Его рот кривится в дерзкой усмешке. — Ты знаешь, я готов к этому.

Я сжимаю губы, когда раздражение волнами проходит через меня, и в миллионный раз я сожалею, что зашла в тот вечер к нему в душ. Какого черта я тогда думала?

Ах, да, что скучала по его дерзкой, властной заднице и не хотела больше бороться с ним. Об этом же я думала сегодня до того, как он вошел и открыл свой поганый рот.

Я чувствую, как начинает созревать сарказм, и улыбаюсь язвительно в ответ.

— Нет, спасибо. Я сегодня не в настроении чахнуть от неудовлетворения.

Самодовольный взгляд Деклана только усиливается, когда он проходит мимо.

— Ну, сухой я тебя точно не оставлял.

Ладно, сейчас Деклан та еще сволочь. Мое лицо горит, когда я возвращаюсь в столовую и хватаю тарелки, затем иду на кухню.

— Хочешь быть такой задницей, будь ей. Я только пыталась … Не бери в голову.

Тарелки с грохотом приземляются о столешницу, когда тянусь к шкафчику за контейнерами.

— Ты только пыталась что?

Голос Деклана смягчается, когда он подходит сзади меня.

— Не имеет значения.

Деклан сейчас словно чужой, чертовски больно осознавать, что я потеряла самого близкого человека, который мог стать лучшим другом. Но больнее всего от того, что чувствую себя глупой, скучая по нему, потому что, кажется, он не испытывает того же.

Как он мог отказаться от меня — от нас — так легко? После того, что он говорил, после всех заявлений, после всех попыток завоевания меня… Все это было враньем? Он просто хотел залезть ко мне в трусики, как и любой другой парень?

Мои мысли автоматически возвращаются в тот вечер в душе. Он взял, что хотел, игнорируя мои потребности. Я, может, и спровоцировала его, возбудив, но все было неправильно.

И он говорит, что я имею первостепенное значение для него.