Удержать любой ценой

Наконец Зейн получил досье на ее брата. В спешке он не спросил у Амалии фамилию брата, и поиск его дела занял у чиновников какое-то время. Информация об отце оказалась верной. Имя профессора истории Хадида было хорошо известно в ученом мире.

Аслам Хадид обвинялся в хранении наркотиков с целью последующей продажи. В настоящий момент он ожидал решения суда.

Зейн знал, что Асламу грозит не менее семи лет лишения свободы.

Он попытался связаться с кузеном, но ему сказали, что Карима нет в настоящий момент в стране. Зейн никогда не был высокого мнения о своем кузене, но не мог поверить на слово Амалии, что тот способен подставить невиновного человека. Еще одна ненужная головная боль.

Зейн вернулся в офис с чувством неудовлетворенности. Амалия стояла у окна в лучах заходящего солнца и показалась ему еще более соблазнительной. Он знавал и более прекрасных, и чувственных, и соблазнительных женщин, но Амалия запала ему в душу совершенно неожиданно. Зейну, который привык контролировать свои поступки и эмоции, это совсем не понравилось.

Его голос прозвучал резко и сурово:

— Я посмотрел дело вашего брата и переговорил с чиновником, который назначил вам встречу.

Амалия обернулась:

— И?..

— Выдвинутые против него обвинения достаточно серьезны. Кроме того, ваш брат не впервые нарушает закон.

— Я знаю. Но то были мелкие нарушения.

— Порча общественного имущества, организация забастовки в университете, хулиганские выходки в супермаркете… Он не в ладах с законом лет с четырнадцати. Я даже поговорил со следователем, который вел дело. Он уверил меня, что расследование было тщательным и беспристрастным.

— А я и не утверждаю, что обвинения против Аслама бездоказательны. Я сама собирала доказательства два месяца. Аслам взял пакет у вашего кузена за несколько минут до прибытия полиции. Ваш кузен отлично знал, что полиция у него на хвосте.

— Вы так говорите, будто сами там были.

— Я верю брату. И мое расследование было тщательным. Я встречалась с его друзьями и просила дать показания. Но они побоялись связываться с вашим кузеном.

— Вам не приходило в голову, что это опасно? И что по этому поводу думает ваш отец?

— Он занят карьерой и новой семьей. По правде говоря, я и не обращалась к нему за помощью. Однажды я попросила его поговорить кое с кем во дворце, но он ответил, что верит в систему правосудия. И я ходила на все встречи в сопровождении знакомых и никогда в вечернее время. Я самостоятельная, а не глупая, как принято считать у мужчин. Вы ведь солидарны в этом суждении с ними, шейх?

— Назовите мне имена этих мужчин.

Амалия согласно кивнула, радуясь, что хоть чего-то добилась.

— Когда вы их найдете, я могу попытаться еще раз поговорить с ними насчет дачи показаний. Я умею убеждать…

— Вы откажетесь от собственного расследования и не станете его продолжать.

— Но я могу помочь.

— Хотя ваши обвинения и голословны, я поговорю с кузеном, но сейчас он за границей.

— А вы не можете приказать ему вернуться? Вы ведь глава государства, не так ли?

Зейн швырнул на стол папку и подошел к ней вплотную.

— На каких, собственно, основаниях? — прорычал он. — Что я имею? Слово женщины, которая лжет на каждом шагу с момента нашей встречи? Которая оскорбляет меня, и мою семью, и мое правительство? Которая подвергает сомнению мои взгляды и суждения?

Амалия внутренне подобралась, стараясь не замечать харизму, которую он излучал, несмотря на гневную тираду.

— Вы несправедливы. Мое поведение не должно влиять на дело Аслама, если вы хотите справедливого суда.

— Согласен. Но у меня сейчас связаны руки. Возвращайтесь домой. Вы пока ничего не можете больше сделать для брата.

— Я хотела бы извиниться за непрошеное вторжение, если это уменьшит ваш непомерный эгоцентризм.

— Вы приносите извинения и одновременно снова оскорбляете меня. Я отнюдь не эгоист, у меня очень много работы, а вы мне сильно мешаете. Я сделал для вас все, что мог. И я поговорю с кузеном, но это может случиться через несколько месяцев.

— А Аслам, значит, будет все это время находиться в тюрьме за то, чего не совершал?! — почти выкрикнула она. — Ладно. Но в таком случае я прямиком отсюда иду в редакцию самого грязного таблоида. Пресса ведь обожает вас, не так ли?

— И что же вы собираетесь предложить таблоиду? Рассказать, что почувствовали, ответив на мой поцелуй? Вы пополните ряды моих поклонниц? Вы расскажете прессе про неудачную попытку соблазнить шейха?

Амалия смертельно побледнела, но Зейн не чувствовал угрызений совести.

— Нет, я расскажу им, почему дворец был пуст. Расскажу про мисс Янг и ее список претенденток. В ярких красках опишу ярмарку невест.

— И каков же вывод вашего извращенного ума?

— Вы создаете персональный гарем.

Зейна трудно было чем-либо неприятно удивить. Например, статья в «Селебрити спай» сильно ему насолила.

Теперь вот второй неприятный сюрприз. Эта молодая изящная женщина, похоже, ему угрожает…

Ангельская внешность и стальная решимость отстоять брата. Зейну не доводилось встречать подобную женщину.