Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

Вот тут-то лес и прибрали к рукам: закладывали рудники, рыли шахты и строили металлургические заводы в глухих лесных угодьях. Горный промысел требовал огромного расхода дров и угля. Дровосеки и углежоги проникали далеко в старый девственный лес и вскоре почти совсем уничтожили его — где вырубили, а где и сожгли. Земли вокруг рудников превращались в пашни. Туда понаехала уйма новоселов, и вскоре в прежних лесных краях, где раньше не было ничего, кроме медвежьих берлог, поднялись новые селения с церквами и пасторскими дворами.

Повсюду прокладывали дороги и просеки, хищным же зверям и разбойникам настал конец. Помня свою недавнюю вражду к этому лесу и теперь обретя наконец власть над ним, люди были особенно жестоки и, казалось, желали вовсе стереть его с лица земли.

К счастью для леса, залежи руды в шахтах Кольмордена не были уж так велики и добыча ее стала мало-помалу уменьшаться, а заводы закрываться. Потом прекратилась и заготовка угля; Кольморден, получив хоть малую передышку, смог чуть-чуть вздохнуть. Лес снова начал расти, набирая силу, захватывая все новые пространства и окаймляя усадьбы и рудники, как вода — островки в море. Многие люди, поселившиеся в окрестностях Кольмордена, остались без дела и с трудом могли заработать себе на пропитание. Они пытались заняться земледелием, но старые лесные угодья охотнее родили и выращивали гигантские дубы и огромные вековые сосны, нежели репу и зерновые.

Кольморденский лес на глазах становился все могучей и дремучей, в то время как люди беднели и нищали. Но потом им пришло на ум, что лес может приносить пользу и там найдется, чем прокормиться.

Из леса стали вывозить бревна, доски и продавать их жителям равнин, которые свои леса уже давно повывели. А вскоре люди поняли, что если они будут вести себя разумно, лес прокормит их не хуже рудников и пашен. Позабыв старую вражду, они стали относиться к лесу как к своему лучшему другу, научились заботиться о нем и любить его.

ПЕС КАРР

Лет за двенадцать до того, как Нильс Хольгерссон начал путешествовать по свету с дикими гусями, один из владельцев рудников в Кольморденском лесу решил избавиться от своего охотничьего пса, так как тот охотился за всеми овцами и курами, которые только попадались ему на глаза. Он призвал лесничего и попросил его увести пса в лес и пристрелить.

Надев поводок на шею пса, лесничий повел его в чащу, туда, где обычно пристреливали и закапывали всех отслуживших свой век собак из помещичьих усадеб.

Карр — так звали пса — был маленький и черный, с рыжей грудкой и рыжими передними лапами. Он отличался большим умом и даже понимал, о чем говорят люди. Вот и теперь, когда лесничий повел его в лес, пес сразу догадался, что его ожидает. Но и виду не подал, а наоборот — старался казаться таким же беззаботным, как всегда. Ведь они шли лесом, где Карр был грозой для птиц и мелких зверюшек, и он не мог позволить себе выказать перед ними страх — повесить голову или опустить хвост.

Во все стороны от старого рудника простирался бескрайний лес, славившийся как среди людей, так и среди зверей. Владельцы этого леса уже много-много лет так дрожали над ним, что редко позволяли срубить хотя бы одно дерево на дрова. Им было жалко даже прореживать лес, так что он мог расти привольно и благоденствовать. Само собой разумеется: лес, который так оберегали, должен был стать любимейшим прибежищем диких зверей — и они водились там несметными стаями. Звери называли этот лес Фридскуген, что значит Мирный, и считали его лучшим приютом для себя во всей стране.

«Ну, Карр, и обрадовались бы в лесной чаще, если б узнали, что тебя ожидает, — подумал пес. Но тут же завилял хвостом и весело залаял, чтоб никому и в голову не пришло, будто он боится или пал духом. — Что за жизнь, если уж и поохотиться иной раз нельзя! Кто-кто, а я ни капельки в этом не раскаиваюсь».

Но вдруг Карр весь переменился. Он отстал от лесничего, поднял голову, словно собираясь завыть. Ему явно припомнилось что-то не очень радостное.