Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

Только сейчас он сообразил, что статуя на центральной площади не может принадлежать никому иному, кроме как основателю города. То есть он нагрубил ни больше ни меньше как самому королю Карлу Одиннадцатому!

– Вот и молодец, Русенбум! А теперь скажи, не видел ли ты сопляка-недоростка, который шатается по городу без дела? Нахальный и невоспитанный мальчишка. Мне бы только его поймать, задам я ему трепку.

Он опять шарахнул бронзовой тростью о мостовую так, что у мальчика внутри все задрожало.

– Как не видел, Ваше Величество! Конечно видел!

Тут мальчику стало совсем плохо. Он затрясся как осиновый лист. Сквозь щелку в деревянной шляпе он видел физиономию короля, и физиономия эта ничего хорошего не предвещала. Но как только деревянный боцман произнес следующие слова, у него отлегло от сердца.

– Еще как видел! – повторил Русенбум. – Сопляк, Ваше Величество, побежал к верфи. Намеревается скрыться, Ваше Величество! – Подумал и добавил: – Осмелюсь доложить!

– Вот как! Тогда нечего тебе прохлаждаться на своих подмостках, Русенбум. Приказываю идти со мной. Четыре глаза лучше, чем два. Мы его разыщем!

– Нижайше прошу позволения остаться на месте, Ваше Величество! – жалобно сказал Русенбум. – Я только с виду такой бравый, это все краска и лак, а на самом деле… фальшивый блеск и обманчивый лоск, Ваше Величество! Боюсь рассыпаться. Вся основа прогнила.

Бронзовый был не из тех, кто терпит возражения.

– Это еще что за глупости! – рявкнул он. – Приказываю идти со мной, Русенбум!

С этими словами он поднял трость и треснул деревянного боцмана по плечу.

– Вот видишь, ничего не случилось, – успокоил он старика.

А если бы случилось? Тебя бы так! – подумал мальчуган, сидя под шляпой. Он уцепился за край щелки для монет, чтобы не соскользнуть по гладкой, как шар, лысине.

Старик, скрипя, слез со своего помоста. Они двинулись в путь и остановились у широких ворот. Это была знаменитая судоверфь в Карлскруне.

Около ворот дежурил матрос, но Бронзовый ударом ноги открыл створки, и матрос, как показалось мальчику, ничего не заметил.

Верфь оказалась похожей на крытую гавань, разделенную на отсеки мостками на деревянных сваях. И почти в каждом отсеке стоял военный корабль. Много кораблей. Вблизи они казались еще более страшными, чем с воздуха.

«Ничего удивительного, что я принял их за морских троллей», – подумал мальчуган.

– И где же нам теперь его искать? – спросил король.

– Думаю, в модельном цехе, – услужливо подсказал боцман. – Там и кораблики ему по росту.

Вдоль дороги, ведущей от ворот к воде, стояли несколько старинных домов. Бронзовый король уверенно пошел к одному из них, самому приземистому, с крошечными окнами и солидной черепичной крышей. Он ткнул тростью в дверь, и она открылась настежь. Боцман следовал за своим монархом. Они поднялись по стертым деревянным ступенькам и оказались в зале, забитом маленькими кораблями с полным такелажем и парусным вооружением. Мальчуган сообразил, что это модели всех кораблей, сошедших со стапелей этой верфи и пополнивших ряды славного шведского флота.

Каких только судов здесь не было! Линейные корабли с длинными рядами пушечных амбразур по бортам, высокими надстройками на корме и на носу и с бесчисленным количеством парусов на мачтах. Маленькие гребные галеры для патрулирования архипелага, с отверстиями для весел. Беспалубные пушечные ялы, фрегаты с богатой позолотой – модели королевских флагманов. Тяжелые паровые броненосцы с башнями и орудиями на палубах. И разумеется, последний крик корабельной моды – узкие, сверкающие, как рыбы, торпедные катера.

Мальчика просто распирало от гордости. Подумать только, все эти роскошные корабли построены в Швеции! Мало того, в Карлскруне, совсем недалеко от его хутора.

Времени рассмотреть модели оказалось больше чем достаточно: бронзовый король увидел все это великолепие и совершенно забыл, зачем пришел. Он осмотрел все модели до одной и без конца задавал вопросы. А Русенбум, старый боцман, рассказывал все, что знает: о корабелах, о капитанах и их судьбе. Рассказывал о Чапмане[11], о Гогланде и Свенсксунде[12]… Рассказ его кончился 1809 годом, когда старый Русенбум ушел в отставку.

И королю, и старому боцману больше всего по душе были старинные парусные корабли. Современные неуклюжие и тяжелые железные чудища их раздражали.

– Вижу, Русенбум, ты тоже не в восторге от этих новомодных уродов, – с одобрением громыхнул бронзовый король. – Пошли дальше! Ты очень порадовал меня, Русенбум!

Он совершенно забыл о негодном мальчишке, который посмел оскорбить самого короля, назвав его – подумать только! – губошлепом. И физиономия у этого Бронзового, оказывается, вовсе не такая злая, как показалось сначала.

Они обошли все мастерские – пошивочную, где шили паруса, якорную кузницу, столярный цех, длинную-предлинную крытую дорожку, где вили канаты. Мачтовые краны, доки, склады, пушечный двор. Один из доков был прямо в скале. Наверное, когда-то потратили много труда: долбили, вывозили камни, опять долбили… Но теперь этот док выглядел пустым и заброшенным.