Читаем Удивительные истории нашего времени и древности полностью

— Если так, — ответил дровосек, — тогда я могу позволить себе нескромность начать. Цитра впервые была выточена древним *Фу Си. Он видел, как животворное начало великих звезд пало в полете на древний платан и как парою фениксы слетели на дерево это. А феникс — царь среди птиц. Обитает он на платане, вкушает лишь плод бамбука и пьет из источников сладких. Фу Си знал, что платан — одна из отменных пород дерева. А теперь, когда платан воспринял животворное начало природных сил, он становился вполне пригодным для выделки музыкального инструмента. И Фу Си повелел срубить его. Высотой дерево было в тридцать *чи, что соответствовало *небу тридцати трех. Фу Си рассек его на три части соответственно трем созидательным силам в природе — небу, земле и человеку, затем ударил по верхней части и прислушался. Звук был слишком звонок. Фу Си счел эту часть легкой и отверг. Он ударил по нижней части — звук был слишком глухим. Фу Си нашел эту часть тяжелой и от нее тоже отказался. Тогда он ударил по средней части — звук подходил по звонкости и чистоте. Он положил этот кусок в вечнотекущую воду и вымачивал его семьдесят два дня сообразно *семидесяти двум периодам года. Потом он вынул дерево и высушил его в тени. Выбрав *счастливый день и час, он с помощью искусного мастера Лю Цзыци разрезал дерево и выточил из него цитру. И так как это был музыкальный инструмент *Яшмового пруда, то Фу Си назвал его янтарной цитрой. Длиной цитра была в триста шестьдесят один *фэнь, что соответствовало тремстам шестидесяти одному градусу окружности неба. Передний конец ее был шириной в восемь *цуней, соответственно *восьми периодам года, задний — шириною в четыре цуня, сообразно четырем временам года. Толщиной цитра была в два цуня сообразно двум началам природы — земле и небу. И было основание цитры в виде головы *Золотого отрока, середина — в виде талии *Яшмовой девы, а конец — в виде чела бессмертного гения. И были на ней *«пруд дракона» и «бассейн феникса», колки из яшмы и золотые перекладины. Перекладин было двенадцать по числу двенадцати месяцев в году, и была еще одна перекладина, соответствовавшая *високосному месяцу.

Сначала на цитре было пять струн. Число их соответствовало пяти элементам: металлу, дереву, воде, огню, земле и *пяти музыкальным тонам: гун, шан, цзюэ, чжи, юй. На пятиструнной цитре часто играли *Яо и Шунь, напевая *стихи о южном ветре, и в мире тогда царил великий порядок.

Затем, когда князь *Вэнь-ван находился в заключении в Юли, он, оплакивая сына своего Бо Икао, добавил одну струну, и полились чистые звуки глубокой печали и безысходной тоски. Струну эту назвали струною Вэнь. Когда же *У-ван шел походом на Чжоу, то песнь раздавалась в войсках и ликование было в народе. И вот тогда добавлена была еще одна струна, и родились мощные звуки взлета чувств, звуки боевого подъема. Струну эту назвали струною У. Таким образом, к первоначальным пяти струнам добавились еще две, и называть эту цитру стали семиструнной цитрой со струнами Вэнь и У.

Цитра эта требует соблюдения шести запретов, семи воздержаний и обладает восемью совершенствами.

Шесть запретов — это: не подвергать сильному холоду, большой жаре, бушующему ветру, бурному ливню, треску грома и обильному снегу. Семь воздержаний — это: по мертвым плачут — не играй; играют, слышишь — не играй; хлопочешь, занят — не играй; без омовения — не играй; одет небрежно — не играй; не возжег курений — не играй; непонимающим — не играй.

А восемь совершенств — это непревзойденная выразительность звуков цитры, в которых бесподобны: чистота, звучность, таинственность, изящество, грусть, величие, тоска, размеренность.

И когда искусной игрой на такой цитре достигается высшая красота ее звучания,


Умолкает ревущий тигр,Обезьяний стихает крик.


Вот в этом и сказывается сила *классической музыки!

Боя видел, как свободно и легко дровосек говорит о цитре, но все еще сомневался, не овладел ли он этими знаниями понаслышке. «А если и так, — подумал он, — все-таки надо отдать ему должное!» И Боя решил еще раз испытать дровосека.

Теперь, обращаясь к нему уже не на «ты», как раньше, а на «вы», Боя спросил:

— Раз вы знаете, высокоуважаемый, основы музыки, то скажите. Как-то раз, когда Конфуций играл на цитре, к нему пришел Янь Хуэй. Еще с улицы Янь Хуэй уловил что-то мрачно-тяжелое в звуках цитры. Ему почудилась в них жажда убийства. Удивленный, Янь Хуэй спросил об этом учителя. Конфуций ответил: «Когда я сейчас играл, я заметил, что кошка ловит мышь. Мне хотелось, чтобы кошка схватила ее, и я боялся, что она ее упустит. Вот в звуках цитры и выразилась эта жажда убийства». Из этого видно, в какие тонкости музыки углублялась школа мудрого философа. Так вот скажите, если бы я, чиновник скромный, стал играть и в сердце моем были бы думы о чем-то, смогли бы вы, высокоуважаемый, уловить их в звуках цитры?

Дровосек ответил:

— В *«Песнях Мао» сказано:


Когда другой возымеет думу,Стараюсь примериться к ней.


Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека китайской литературы

Устал рождаться и умирать
Устал рождаться и умирать

Р' книге «Устал рождаться и умирать» выдающийся китайский романист современности Мо Янь продолжает СЃРІРѕС' грандиозное летописание истории Китая XX века, уникальным образом сочетая грубый натурализм и высокую трагичность, хлёсткую политическую сатиру и волшебный вымысел редкой художественной красоты.Р'Рѕ время земельной реформы 1950 года расстреляли невинного человека — с работящими руками, сильной волей, добрым сердцем и незапятнанным прошлым. Гордую душу, вознегодовавшую на СЃРІРѕРёС… СѓР±РёР№С†, не РїСЂРёРјСѓС' в преисподнюю — и герой вновь и вновь возвратится в мир, в разных обличиях будет ненавидеть и любить, драться до кровавых ран за свою правду, любоваться в лунном свете цветением абрикоса…Творчество выдающегося китайского романиста наших дней Мо Яня (СЂРѕРґ. 1955) — новое, оригинальное слово в бесконечном полилоге, именуемом РјРёСЂРѕРІРѕР№ литературой.Знакомя европейского читателя с богатейшей и во многом заповедной культурой Китая, Мо Янь одновременно разрушает стереотипы о ней. Следование традиции классического китайского романа оборачивается причудливым сплавом СЌРїРѕСЃР°, волшебной сказки, вымысла и реальности, новаторским сочетанием смелой, а РїРѕСЂРѕР№ и пугающей, реалистической образности и тончайшего лиризма.Роман «Устал рождаться и умирать», неоднократно признававшийся лучшим произведением писателя, был удостоен премии Ньюмена по китайской литературе.Мо Янь рекомендует в первую очередь эту книгу для знакомства со СЃРІРѕРёРј творчеством: в ней затронуты основные РІРѕРїСЂРѕСЃС‹ китайской истории и действительности, задействованы многие сюрреалистические приёмы и достигнута максимальная СЃРІРѕР±РѕРґР° письма, когда автор излагает СЃРІРѕРё идеи «от сердца».Написанный за сорок три (!) дня, роман, по собственному признанию Мо Яня, существовал в его сознании в течение РјРЅРѕРіРёС… десятилетий.РњС‹ живём в истории… Р'СЃСЏ реальность — это продолжение истории.Мо Янь«16+В» Р

Мо Янь

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй

«Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй» — это очень веселая книга, содержащая цвет зарубежной и отечественной юмористической прозы 19–21 века.Тут есть замечательные произведения, созданные такими «королями смеха» как Аркадий Аверченко, Саша Черный, Влас Дорошевич, Антон Чехов, Илья Ильф, Джером Клапка Джером, О. Генри и др.◦Не менее веселыми и задорными, нежели у классиков, являются включенные в книгу рассказы современных авторов — Михаила Блехмана и Семена Каминского. Также в сборник вошли смешные истории от «серьезных» писателей, к примеру Федора Достоевского и Леонида Андреева, чьи юмористические произведения остались практически неизвестны современному читателю.Тематика книги очень разнообразна: она включает массу комических случаев, приключившихся с деятелями культуры и журналистами, детишками и барышнями, бандитами, военными и бизнесменами, а также с простыми скромными обывателями. Читатель вволю посмеется над потешными инструкциями и советами, обучающими его искусству рекламы, пения и воспитанию подрастающего поколения.

Вацлав Вацлавович Воровский , Всеволод Михайлович Гаршин , Ефим Давидович Зозуля , Михаил Блехман , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза / Прочий юмор