Удивительные истории нашего времени и древности

Ван Цэнь был не прочь полюбоваться хризантемами, но не решался дать об этом знать Лу Наню, так как несколько раз подряд нарушал обещание. Теперь, получив особое приглашение, он обрадовался, как голодный, которого пригласили на обед.

— Поклонись своему господину и передай, что с почтением являюсь к нему завтра утром.

Дома слуга доложил поэту:

— Господин Ван Цэнь вам низко кланяется и просит передать, что придет завтра с самого утра.

Начальник уезда сказал «утром» попросту, не имея в виду раннее утро в буквальном смысле слова. А слуга еще переврал, что начальник придет, мол, с самого утра. Кто бы мог предположить, что из-за этого недоразумения начальник уезда смертельно обидится, а Лу Нань будет разорен и окажется на краю гибели! Вот уже поистине: «Вреда иль пользы — твой язык причина, слова — источник счастья иль беды».

Сообщение слуги смутило Лу Наня: «Забавный человек этот начальник уезда. Да кто же ранним утром является на пир? Или, может быть, он хочет прийти пораньше, чтобы вволю насладиться прелестью моего сада и провести здесь весь день?»

— Завтра ранним утром к нам пожалует начальник уезда, надо пораньше приготовить вино и закуски, — распорядился Лу Нань.

В ожидании такой особы повара хлопотали всю ночь, стараясь, чтобы к прибытию начальника уезда все было готово.

Утром Лу Нань заявил привратнику:

— Если сегодня кто-нибудь придет ко мне, отказывай сразу, мне можешь не докладывать.

Затем Лу Нань написал специальную пригласительную карточку начальнику уезда и послал с ней слугу. Еще до утреннего завтрака все было готово к приему почетного гостя. В саду, в павильоне Радостного пира, был накрыт стол на две персоны с винами и угощениями. Все было сделано с такой пышностью и красотой, что невольно приходили на ум слова: «Одного пира у богача хватило б на полгода бедняку».

Пока в доме Лу Наня шли приготовления к встрече, начальник уезда сидел в ямэне и вел дела. Он собирался, закончив разбор документов и донесений, тотчас же отправиться к Лу Наню. Среди бумаг оказалось донесение уездного полицейского управления. С донесением препровождались в ямэнь девять преступников, обвиняемых в крупных грабежах. Об этом деле секретно сообщали уже и раньше: это была целая шайка, орудовавшая в районе реки Вэйхэ. Было установлено, что наворованного добра у них очень много, а хозяева вещей остались неизвестными. Начальника уезда так раззадорило это дело, что он сразу же приступил к пытке.

Один из разбойников, большой хитрец, под пыткой стал рассказывать, где и сколько утаено золота и серебра. Говорил он долго, подробно, и, по его словам, выходило, что припрятано на сотни тысяч ланов. При мысли о наживе начальник уезда забыл о выпивке. Остановив пытку, он приказал сознавшемуся преступнику показать места, где хранится серебро и золото, а надежному человеку с отрядом скороходов из ямэня велел сопровождать его. Остальных разбойников было велено запереть в тюрьму, а обнаруженные при них награбленные вещи сдать в казну.

Начальник уезда удалился к себе и стал ожидать известий. Так просидел он до трех часов дня; за это время слуги два раза приносили ему выпить и поесть. Только к трем вернулись люди, отправившиеся на поиски воровского клада.

— Странное дело, все обшарили, везде обыскали, а не нашли ни монетки, — доложили они.

Начальник уезда, рассвирепев, направился снова в зал, велел привести преступников и опять начал их пытать. Надо сказать, что стражники по дороге сами уже успели кулаками и пинками расправиться с грабителем, который водил их за нос. К тому же он уже перенес одну пытку, и ясно, что выдержать новые истязания ему будет не под силу. Поэтому, едва началась пытка, он рухнул замертво. Начальник уезда струсил, видя, что преступник лежит без движения, и приказал тюремщикам привести его в чувство. Возились с ним долго, но толку не добились. Тогда начальник уезда решил схитрить.

— Уведите их всех в тюрьму, решение отложим на завтра.

Прислужники смекнули, в чем дело, и заперли мертвеца в тюрьме вместе с остальными. Никто, конечно, не посмел и заикнуться о том, что преступник был мертв. В тот же вечер было заготовлено свидетельство о болезни арестанта, с тем чтобы на следующий же день труп его можно было вынести из тюрьмы.

Все эти события привели начальника уезда в дурное расположение духа, но он вспомнил о приглашении Лу Наня и тотчас отправился к нему. Было уже около пяти часов пополудни, когда начальник уезда со свитой подъехал к дому Лу Наня.

Лу Нань, ожидавший начальника с самого утра, примерно в одиннадцать часов послал слугу разузнать, в чем дело. Слуга доложил, что начальник уезда разбирает дела в ямэне. Лу Наня это несколько задело.

«Если он обещал прийти с самого утра, зачем до сих пор сидеть в ямэне?» — проворчал про себя ученый и снова стал ждать. Ждал он долго, но никаких вестей от начальника не было. В полдень он написал приглашение и снова послал слугу в ямэнь. Поэт был уже раздражен. «Сам виноват, — думал он. — Незачем было звать его, а теперь придется потерпеть». Недаром говорится: «Кто ждет, тому не терпится».