Удивительные истории о ведьмах

Аглая поднялась и поспешила к столику, где уже давно сидел бородатый толстячок и теперь отчаянно жестикулировал. Вскоре перед ним появилось блюдо с шоколадными эклерами и большая глиняная чашка, откуда тянулся ароматный дымок с терпкими нотками бергамота.

– Извини, я забыла твой кофе. – Аглая поставила перед Лидой слегка остывший капучино.

– Да ладно! – отмахнулась Лида. – Мне сейчас не до кофе. Давай уже рассказывай.

– Ты знаешь большое озеро в лесу около станции? – зашептала на ухо Аглая.

– Которое еще называют ведьминым? – уточнила Лида.

– Ну да, это оно. На восходе солнца нужно искупаться в утренней росе, зайти по щиколотку в воду и сказать: «Озеро подскажи, неведомое мне покажи и беду мою забери!»

– И что мне это даст? – заинтересовалась Лида.

– Вот оно и покажет тебе все вместо хрустального шара, – пояснила Аглая.

– А если не покажет?

– Покажет. Не забудь завтра искупаться в росе и не проспи!

Звякнул дверной колокольчик, Лида скрылась за дверью, а Аглая с бешено колотящимся сердцем, еле живая, опустилась на мягкий диванчик цвета мокко. Дорофей тут же лег рядом, положив ей голову на колени. Посетителей с утра обычно было немного, и она могла спокойно просто посидеть. Пусть все думают, что хотят. Но она никогда не будет ведьмой!

* * *

Накануне Аглаиного одиннадцатого дня рождения они с мамой стояли на балконе. Завтра должна состояться ее инициация. Теплый летний ветерок гладил кожу девочки. В темном бархате неба драгоценными камнями сверкали звезды. Завтра она станет настоящей ведьмой! Девочка от радостного возбуждения не могла заснуть.

Аглая на минуту зашла в комнату, чтобы принести маме сок. Вдруг звезды скрылись в тучах и поднялся сильный ветер. Сверкнула молния, озаряя небо кривой ухмылкой. А затем пересекла небо и врезалась в маму. Мама умерла мгновенно.

Аглая осталась вдвоем с бабушкой. Отец уехал от них с мамой, когда девочка только училась ходить. Бабушка жила в старом двухэтажном доме, наполненном разными неведомыми для маленькой девочки вещами. На первом этаже в шкафах за стеклянными дверцами стояли прозрачные бутылочки с разноцветной жидкостью. В темных сосудах хранились настойки, а в коричневых глиняных горшочках бабушка держала всевозможные травы, необходимые для приготовления лекарств и зелий. На втором этаже в шкафах стояли книги – настолько старые, что на переплетах нельзя было разобрать почти полностью стертые названия.

– Глашенька, когда ты еще немного подрастешь, – говорила бабушка, – я обучу тебя всему, что знаю и что не успела передать твоя мама. А остальное ты должна будешь постичь сама. И ты станешь самой сильной ведьмой в нашем роду!

Но бабушка не успела. В тот день, когда Аглае исполнилось шестнадцать лет, бабушка достала из шкафа большую книгу в бархатном малиновом переплете. Ласково поглаживая мягкую обложку, бабушка протянула книгу внучке. Она уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но вдруг, охнув, выронила книгу и начала сползать по стене.

«Инсульт», – только и сказал приехавший на скорой врач. Бабушка, как и мама, умерла мгновенно. Аглая швырнула книгу за шкаф и забилась в угол. «Нет! Нет! Нет!» – рыдала до икоты девочка, съежившись в комок, вытирая мокрое лицо о мягкую шерсть кота Дорофея. «Я не буду ведьмой. Я не хочу умереть!»

Следующие два года она провела в избушке у дальней родственницы бабушки – бабы Вари. Сгорбленная, с желтым морщинистым лицом, с выделяющимся крючковатым носом, она напоминала Аглае бабу-ягу. Баба Варя слыла знатной травницей, а кое-кто считал, что она ведьма. Девочка помогала ей собирать травы, но отказывалась смешивать ингредиенты для настоек и снадобий.

Восемнадцатилетие Аглая встретила уже в своей новой кофейне «Сладкий миндаль», купив ее на бабушкины сбережения. Девушка так любила ароматные булочки и сдобные пирожки, что пекла все это с удовольствием сама. «Сладкий миндаль» очень скоро приметили местные жители, и дела у Аглаи пошли в гору. Кофейня, на втором этаже которой она и жила, находилась на противоположном от бабушкиного дома конце города. Но слухи о том, что Аглая – ведьма, быстро просочились и туда.

Роман, Рома… Аглая вдруг почувствовала, как у нее запульсировала боль в левом виске. Сначала потихоньку, а потом все сильнее и сильнее. Она еще немного посидела с закрытыми глазами, потом поднялась, чтобы выпить отвара из чабреца. В этот момент звякнул дверной колокольчик, Аглая, чуть помедлив, обернулась и увидела Лиду. Она застыла на пороге и молча уставилась на Аглаю огромными голубыми глазами, в которых плескался ужас. Всегда ухоженные светлые локоны теперь висели вдоль лица, как пакля у куклы. На плече болтался светлый ремешок от сумки, а розовый цвет шелковых брючек трудно опознавался за слоем грязи.

– Лида, ты что? – выдохнула Аглая.

Но Лида так же молча схватила подругу за руку и поволокла за собой на улицу.

Июньское полуденное солнце на мгновение ослепило Аглаю. И она позволила Лиде дотащить ее до сверкающей красным перламутром «Дэу-Матиз». Но, коснувшись дверцы машины, Аглая пришла в себя.