Удивительные истории о ведьмах

Илья Соломонович смотрел сквозь зарешеченное окно кабинета, изучая, аккуратно ли подстрижена трава по бокам гаревых дорожек. Ни одна погрешность не могла ускользнуть от придирчивого взгляда главврача. Внутренний двор идеально ухожен – чистые дорожки, ровные газоны, безупречно-геометрической формы кустарники, свежеокрашенные в белый цвет скамейки. Все это можно было принять за декорацию киношного павильона, если бы не мрачная высокая стена, ограждающая закрытое психиатрическое учреждение – единственное в Чернотопске – от остального, нормального, мира. Илья Соломонович смотрел в окно и прихлебывал кофе из фарфоровой чашки.

– Кислый, – сказал он, поморщившись, сплюнул в пепельницу и поставил чашку на стол. – Кислый кофе.

Илья Соломонович развернулся на крутящемся кресле в сторону Потапа.

«Вот, – подумал он, глядя с тоской на пациента, – был талантливым историком, популярным телеведущим. И что? Свихнулся в погоне за очередной легендой. Жаль парня…»

Стул, на который присел пациент, предусмотрительно располагался в полутора метрах от кабинетного стола.

– Чем санитара-то тюкнул? – Илья Соломонович заговорщически подмигнул Потапу. – Думал – сбежишь и тебя не поймают?

Потап молчал. При разговоре врач всегда улыбался, задирая верхнюю губу и обнажая розовые десны, что делало его похожим на осла. Поэтому Потап старался смотреть ему не в лицо, а чуть ниже – в район яремной впадины.

– Молчишь? Тебе здесь не нравится? Понима-а-аю… – протянул Илья Соломонович и, задумавшись о чем-то своем, неспешно продолжил: – Болезненные воспоминания, да? Они могут отступать на время. Но неизменно возвращаются со скальпелем в руке. Обезболивающие – вино, никотин, травка – действуют, пока ты их принимаешь. Но потом боль становится еще невыносимее и приходится удваивать дозу душевного анальгетика… Хочешь двойную порцию эндорфинов?

Потапа из кабинета отвели прямиком в процедурную, для исполнения нового назначения. Ему вкололи двойную порцию «эндорфинов». Он не сопротивлялся. Очнулся только ночью, в палате, от знакомого крика – аха-га! аха-г-га! За окном – желтой опухолью луна. В лицо – потоки воздуха от взмахов мощных кожистых крыльев. Он не успел заметить – сколько их было. Птицы-существа гаркнули:

– Твоя миссия не окончена! Озеро ждет тебя!

Гаркнули – и исчезли. Только тени еще долго мелькали, бродили по запакощенным стенам палаты. А на драном линолеуме лежал старинный клевец. На массивном обухе высечен знак – птица с человеческой головой. На древке – надпись на мертвом финно-угорском языке.

Он знает, хорошо знает эти слова, их смысл. И рад бы забыть, но теперь не может. Вечный слуга Духов – вот что они означают.

Глава 14

Марго поняла, что не в силах продолжать разговоры – ни кофе, ни кот, ободряюще мурчавший на ухо, больше не действовали. Виктор скрылся в подсобке, и оттуда доносился теперь раскатистый храп. Илья Соломонович по-джентльменски помог Марго нацепить ее пальто, и вместе они поднялись на живительно-прохладный ночной воздух.

– Вы ведь не верите им? – спросила Марго, прежде чем они расстались.

– Если всякому верить, то выходит, у нас полный город колдунов да ведьм, – хмыкнул Илья Соломонович. – Но что-то больно паршиво мы тогда живем.

Уже засыпая на неудобном диване, Марго все обдумывала слова психиатра. Наверное, ему казалось, что ведьмы и колдуны должны были бы решить все городские проблемы: от пустот в асфальте до пустот в людских сердцах. А они помнили о своих интересах и почему-то совсем не горели желанием превращать город в сад.

Утром Виктор выглядел помятым, обеспокоенным и безвольным. Он механически приготовил для Марго кофе, погладил растянувшегося на стойке кота, но не улыбнулся и даже не поздоровался.

Марго хотела было подбодрить его, но тут в дверь робко постучали, и вошла молодая посетительница. Она зябко куталась в шарф грубой вязки, глаза беспокойно бегали, словно где-то поблизости таилась угроза.

– Ваше? – Она потрясла в воздухе сложенным листом бумаги. – С какой стати вы мне его отправили?

Она не то чтобы боялась – скорее, ревниво оберегала что-то. Может быть, тайну, а может быть, кого-то, кому принадлежала тайна.

– Хотите кофе? Со сливками, без сахара?

Девушка остановилась, словно налетев на стеклянную дверь. Одновременно патефон заиграл канкан.

– Что происходит? – ошеломленно спросила посетительница. – Вы что, хотите меня довести? Чтобы я все вам рассказала, да?

– А вам есть что рассказать? – чувствуя себя проклятым детективом, спросила Марго, усаживаясь возле камеры.

– Я имела право это сделать, – ответила гостья твердо.

– Значит, вам нечего бояться и нечего скрывать?

Девушка еще недолго колебалась, но музыка подтолкнула ее в спину и проводила до вытертого кресла.

– Я просто не хочу, чтобы он узнал, – призналась она тихо. – Это ведь нелегко принять, понимаете?

– Он не узнает, – пообещала Марго. – Рассказывайте.

Светлана Пригорницкая

Привет от деда