Удивительный Самсон. Рассказано им самим... и не только

В соседнем цирке, название которого я сейчас позабыл, было заявлено о появлении нового силача. Его звали Брайтбарт[13], и номера, на которые он был способен, находились, по мнению многих, на грани чуда. Говорили, что он может рвать цепи, сковывающие руки и грудную клетку. Он мог голыми руками загонять гвозди в толстые доски и делать другие такие же удивительные вещи. Более того, он мог лежать на ложе из острых гвоздей, него плоть оставалась невредимой, хотя на груди его размещался тяжёлый камень, по которому били кузнечными молотами. Ещё — и этот номер больше всего поражал воображение публики — растяжка лошадьми, которых он мог успешно сдерживать, тогда как их погоняли в противоположные стороны. Шмидт очень верил в мои силы — намного больше, чем я сам в то время, — и замысел его был в том, чтобы заявить меня в своем цирке как конкурирующий аттракцион.

Шмидт хорошо помнил, как я удивлял публику, когда он давал мне работу раньше и, естественно, он искал меня, чтобы я помог ему выбраться из трудностей. Они как раз у него были, не сомневайтесь насчет этого. Такое шоу, которое заявил конкурирующий цирк, где выступит этот Брайтбарт, чрезвычайно подкосит его доходы. Герр Шмидт понимал это, как никто другой. Из-за этого он стремился устроить контр-аттракцион и выбрал меня в качестве такого противовеса.

Зигмкнд Барайтбард

Пока Шмидт говорил, я размышлял. Помимо признательности, которую к нему испытывал, возможность снова выступать в его цирке была очень заманчивой, не потому лишь, что он являлся самым щедрым моим работодателем. Она давала мне возможность пойти навстречу собственным наклонностям. И всё-таки нужно было обдумать очень важную вещь. Я только что оправился после тяжелейшей болезни, вы, должно быть, помните, и далеко не испытывал уверенности, что нахожусь в хорошей физической форме, которая требуется для вышеописанной работы. По правде говоря, я был совершенно убеждён, что несмотря на своё чудесное исцеление, нагрузка на мой организм от такого выступления очень скоро даст понять, что я уже не тот, что был когда-то. Мельчайший рецидив болезни, — и я не только перестану быть звездой выступлений, но и сам Шмидт из-за этого пострадает. Да, необходимо было понимать, что мне надо действовать осмотрительно.

Когда Шмидт закончил говорить, я выложил свои соображения, и он согласился с тем, что в любом случае рисковать было бы очень неразумно. Но он нисколько не хотел отказываться от своей идеи. «Почему бы тебе не пожить у меня. — сказал он. — и усиленно тренироваться, чтобы набрать нужную форму? Уверен, ты её хорошо восстановишь. Если нужны деньги на текущие расходы, я тебе с радостью дам их, так как это станет хорошим вложением».

Вера Шмидта в мои силы меня чрезвычайно воодушевила, а его щедрость — растрогала до глубины души. Но у меня не имелось ни желания, ни нужды воспользоваться его предложением одолжить денег, так как на прожитьё меня было достаточно средств на долгое время: ведь мой номер с собачками был доходным. И. горячо поблагодарив его, я ему всё это объяснил. «Ну хорошо, — сказал он, — остановитесь здесь на время тренировок, воспользовавшись моим гостеприимством?» «Да. — ответил я, — так и сделаю. Когда можно начинать?» «Как только захотите приступить к работе», — ответил Шмидт. «Хорошо, — сказал я, — начну всерьёз заниматься завтра утром».

В течение дня я составлял планы. Если вообще собираюсь сделать что-либо путное с этой новой затеей, то должен подготовиться за месяц. Итак, приняв этот срок для своей подготовки как оптимальный, я начал расписывать, как буду работать в это время. Я собирался следовать приблизительно таким направлениям.

Первое, — разрывание цепи на груди и на руках — что, я подозревал, было не более чем трюком. Но ни я, ни Шмидт, как я знал, никогда бы не согласились на пустое трюкачество. Он всегда был непреклонен в этих делах, и правильно делал. «Если это силовой номер, — говаривал он исполнителям этого направления, просящимся на работу, и я это сам не раз слышал, — так это и должен быть силовой номер. Шулерство и приспособления для фокусов должны быть исключены». Именно из-за этих широко известных принципов репутация цирка Шмидта была высока.

Итак, как я начал рассказывать, номера с разрыванием цепей! Имелся только один способ сделать это по-настоящему, и это означало исполнять эти трюки, делая чистое расширение. Это значит, что участвующие мускулы должны быть доведены до соответствующей силы и твёрдости, а значит, начинать подготовку я стану с тонкими цепями. Хвататься сразу за толстые цеди в надежде их порвать при продолжительной растяжке неразумно — не хватит сил... Секрет успеха в таких номерах в постепенном продвижении от одной стадии к другой, жёсткость испытаний увеличивается лишь на едва заметные шаги. Вам об атом скажет любой хороший учитель.