Читаем Удивительный Самсон. Рассказано им самим... и не только полностью

Как бы то ни было, но в Англии Самсон всегда был на виду, чего мы не можем сказать о годах его скитаний по Европе, — Тревор Барнет подтвердил, что учитель никогда не рассказывал об этом периоде своей жизни. На следующее утро после знакомства с Новым Самсоном я покинул Лондон и вылетел в Шотландию...

В стране горцев

В получасе езды от шотландского Глазго, на берегу Северного моря, расположился городок Ирвин, где меня ждал большой специалист по силовым видам спорта, бессменный судья всемирных состязании силовиков Дэвид Вебстер. Пробираясь среди творческого беспорядка, царящего в доме, я первым делом нечаянно наступил на лежащую на полу фотографию его хозяина в обнимку с Арнольдом Шварценеггером. Таких приятелей у Вебстера оказалось больше, чем можно было предположить. Самые знаменитые из них найти своё место в большом фотоальбоме. Хранились там и несколько открыток с Александром Зассом. «Что? Отдать?! В музей?!! — мистер Вебстер искренне негодовал. — Да вы знаете, что я собирал эту коллекцию всю жизнь, я искал эти открытки на аукционах! Я платит за них деньги... Засса вам никто не отдаст!» Кажется, я это где-то уже слышал. Сменив тактику, я обратится к Вебстеру с провокационным вопросом: «А так ли уникальны были номера Русского Самсона? Вроде и подковы до него ломали, и цепи рвали. Почему именно Засс стал „Сильнейшим человеком Земли”?»


Дэвид Вебстер



Живой "мост"


Вопрос не смутил моего собеседника. В ответ он достал свою книгу о величайших атлетах мира. На обложке в центре красовался портрет нашего соотечественника. Его окружали фотографии других выдающихся силачей. Оказывается. Самсон был действительно уникален. Взять, скажем, разрывание цепи, обмотанной вокруг тела. Каждый новый импресарио появлялся перед Зассом с толстенной цепью. Это быт своего рода экзамен, «пропуск» на подмостки. Но лишь Самсон мог продемонстрировать этот номер в десятках вариантов, разрывая металл разными группами мышц. Выступление, когда Самсон проносил по сцене лошадь весом больше 300 килограммов, взваленную па плечи, — коронное. Он повторял его и просто на публике под открытым небом. Для демонстрации колоссальной нагрузки на плечи Самсон соорудил специальную вышку. Стоя наверху, он удерживал на плечах подвешенные мостки с группой людей. На самой известной фотографии, где в такой группе запечатлён Уинстон Черчилль, Засс держит на плечах 13 человек. Поистине уникальный номер под названием «Человек-снаряд» Засс развил из трюка, демонстрировавшегося другими силачами: они ловили 9-килограммовое ядро, которым выстреливала с небольшого расстояния пушка. Для начала Засс выбрал ядро себе под стать — 90 килограмм. Но и этого ему было мало. Неравнодушный к слабому полу, он знал, чем покорить публику! После долгих расчётов и поисков Самсон создал чудо-пушку, стрелявшую не холодным металлом, а... очаровательной девушкой! Это была Дилиан ля Брам, покорившая Самсона то ли «аэродинамикой» форм, то ли более лёгким весом. Пролетая 8 метров по сцене, она неизменно попадала в руки Самсона. Её появление в жизни Засса и стало той последней каплей, после которой Бетти решила порвать с любимым. Номер с пушкой тщательно отрабатывался. Его премьера состоялась в сезоне 1935-1936 года в Белфасте (Северная Ирландия). «Рождественский цирк» в Кинге-Холле анонсировал выступление как «Человек-снаряд». Весь 1936 год Засс демонстрировал этот номер с ля Брам в Ирландии в составе цирка «Джон Даффи и сыновья». Этот же номер Засс возил в 1937 году в США. Кстати, за океаном пользовались популярностью и его прогулки с лошадью на плечах. В декабре 1960 года Александр Засс напишет в своём письме племяннику Юре Шапошникову в Москву: «Моя лошадь, которую я носил в Англии — 784 английских фута[14]. В Америке носил лошадей разного веса. Большей частью брал напрокат у ковбоев — малого веса».



В конце 1920-х импресарио Засса Ховард устраивал «дорожные шоу» в разных городах Великобритании. Заменяя домкрат, Александр Засс отрывал от земли с одной стороны грузовые автомобили. Огромной популярностью пользовалось выступление Засса, когда на какой-нибудь из площадей при большом стечении парода Удивительный Самсон укладывался на землю, а по нему: по ногам, по пояснице, проезжало авто с пятью-шестью пассажирами. Так называемую «растяжку лошадьми» Засс тоже практиковал на широкой публике. «Человек мощностью в две лошадиные силы» — зазывал рекламный плакат на шоу, где Самсон удерживал двух лошадей, рвущихся в противоположные стороны. На фото в передовице «Санди Экспресс» 25 июня 1933 года отчетливо видны мощные крупы настоящих шотландских тяжеловозов, тщетно пытающихся разорвать невысокого русского богатыря.


"Самсон, выступающий в "Палас" на этой неделе, забивал голой рукой шестидюймовые гвозди в четырехдюймовую доску"


Перейти на страницу:

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное