Удмурт из Медельина

Внутри гасиенда была типичной скотоводческой резиденцией. Главным был второй этаж, на первом размещались кухня, прислуга и кладовые дома. Наверх вела только одна лестница — опять навык долгого покорения испанцами огромных диких земель, где каждый дом при необходимости должен был быть крепостью.

Я решил поступить так же, как и любой испанец этак ХVIII века — занять позицию наверху лестницы, держа под прицелом вход. В случае чего — я пробил пол над помещением, где должна была быть конюшня, через нее и буду уходить, там тайный лаз. Из остатков мебели сделал импровизированную баррикаду, даже две.

Но пока я занял наблюдательную позицию на галерее второго этажа, смотря на дорогу. Слон с боевой группой был напротив и левее, они могли видеть меня.

Первым донесся шум моторов, потом появились и сами машины. Вот только я никак не думал, что их будет столько. Шестеро, плюс мы со Слоном — двое. С той стороны — судя по количеству машин два, если не три десятка человек.

Черт… увидел бы это, отказался бы без вариантов. Дурацкая это была идея — мстить.

Поднял руку — готовность, с той стороны увидят — и пошел на свою позицию.

…

Снайпер занял позицию на дереве — это было и укрытие и опора для его винтовки. Винтовка была непривычной для него — он привык работать с СВД или другими полуавтоматами — но точной. Гринго сказали, что после работы винтовка остается ему.

Гринго — так определяли американцев, это были не американцы — но все равно гринго. То есть — чужаки. Своим крестьянским умом он определял гринго даже не как белых — а как городских.

Городские — это те, кто приходят и скупают землю, а потом сдают ее в аренду тем, кто ее обрабатывает втридорога. Это те, кто скупает продукты крестьянского труда за гроши, а продает городские продукты втридорога. Это те, кто превращает землю в свалки отходов или курорты, вынуждая женщин работать там официантками, а то и кем похуже. Это те, кто живут одним днем, и кому наплевать, где придется жить их детям.

Офицеры говорили, что русо их друзья, но он видел, что это неправда. Просто у гринго ссора, и они хотят использовать в этой ссоре их. Он не собирался этому противиться, сила есть сила. Но когда гринго ослабнут в их междоусобной борьбе — вот тогда-то они и узнают, что о них на самом деле думают такие как он.

Тогда-то они и узнают…

А вот и они. Гринго.

Увидев машины, он испытал приступ гнева… Он запомнил, когда он был совсем маленьким, на почти таких же машинах приехали выгонять их из деревни — там на их землях нашли нефть. Потом пришло народное правительство — но что характерно, земли оно не вернуло.

Останавливаются.

Да, это они. Вооруженные люди, в чужой одежде, предатели своей земли, отщепенцы. Те кто пошел за куском в полицию, армию…

Он прицелился.

Оптический прицел на своей минимальной кратности — три — все равно позволял видеть чужака: короткая бородка, зализанные волосы, майка, автомат. Сумка на боку — интересно, с магазинами или обычная?

Хорхе задержал дыхание — и дожал спуск…

…

У снайпера всегда бывает один выстрел, с глушителем, два или три — не более. Хорхе должен был стрелять по кому угодно, только не по водителю: спецпатронов, пробивающих стекло у нас не было, а с обычным лучше не рисковать.

То, что Хорхе начал работать, я услышал по крикам и выстрелам на улице. По моим прикидкам — кто-то из них попытается спрятаться в здании — и он будет спешить. Тут-то я и получу свой шанс…

Сработало даже быстрее, чем я думал.

Хрястнула, вылетела дверь, с улицы ударил яркий свет и на этом фоне силуэт стрелка в дверном проеме был как вырезанный из картона. Он, его оружие — смотрели не на меня, он смотрел в ту сторону, где предположительно был снайпер. Я ждал… секунда, две — потом он все-таки заметил что-то боковым зрением и я дважды выстрелил в него. Тот упал.

Первый!

На улице хаос и я добавлю — гранатой. Их у меня три, одну брошу прямо сейчас, две — на запас. Пока не очухались.

Грохнуло — сухой, резкий треск.

— А-а-а! Puta!

Прилетело…

Рискнув, я ссыпался вниз по лестнице и, прежде, чем кто-то кинул гранату мне в ответ, застрочил из автомата по целям, которые видел.

В двоих попал точно. Насколько серьезно, не знаю, но попал. Но в ответ по мне пошла стрельба из шести — семи стволов, я только убраться от двери успел, как ее разорвало пулями в клочья…

…

Боевики, попав под обстрел, пришли в себя на удивление быстро. Кого точно не пощадили пули, так это кубинцев, из шестерых осталось только двое. Но оно и понятно: кубинцы принадлежали к этнической мафии, и вся их подготовка сводилась к коллективным походам на стрельбище в Майами. Еще они участвовали в типичной для Кариб кровавой забаве — выходили море и стреляли из автоматов и ружей по выскакивающим из воды дельфинам.