Уэс и Торен (ЛП)

  После упоминания больницы мое беспокойство возросло еще сильнее, но когда я передал слова мамы Уэсли, он только посмеялся. Остаток дня мы провели на диване. Каждые четыре часа я давал Уэсли "Ибупрофен", но ему не становилось лучше, и лоб по-прежнему оставался теплым. Около десяти мы отправились спать, и едва голова Уэсли коснулась подушки, как он тут же уснул. Со мной было сложнее: какое-то время я промучился без сна, пока наконец тоже не заснул. И проснулся после полуночи. Открыв глаза, я обнаружил, что Уэсли уже не спит: он сидел, прижимая обе руки к животу, и слегка раскачивался взад-вперед. Его кожа блестела от выступившей на ней испарины.

  Мое сердце испугано замерло, и я сказал ему, чтобы он собирался в больницу. Но Уэсли, конечно же, отказался, в который раз пытаясь убедить меня, а заодно и самого себя, что ему уже лучше.

  - Нет, так не пойдет. Одевайся, потому что мы оба сейчас едем в больницу, - потребовал я, выбираясь из постели и отыскивая в груде одежды джинсы.

  - Я же сказал тебе, что все в порядке. Я не поеду ни в какую больницу, - решительно заявил он, однако в его голосе чувствовалась болезненная слабость.

  - Поедешь.

  - Нет, не поеду.

  Мы попрепирались так какое-то время, пока я не сел на кровать, полностью одетый. Уэсли же до сих пор и пальцем не пошевелил. Все, что мне оставалось - это смотреть ему в глаза, получая в ответ прямой, полный упрямства, взгляд.

  - Уэсли, пожалуйста, - наконец сдался я, но он покачал головой. - Тебе стало только хуже, из-за боли ты больше не можешь спать. Скорее всего это аппендицит. Тебе нужно показаться врачу, - просил я снова и снова, но безрезультатно.

  - Тор, все пройдет, вот увидишь. Мне просто нужно поспать. Как и тебе, - сказал он твердо, и я знал что, как бы ни пытался, мне не удастся его переубедить.

  Уэсли медленно лег, все еще держась одной рукой за живот.

  - Я схожу за "Ибупрофеном", - тихо сказал я, поднимаясь.

  Кивнув, Уэсли закрыл глаза.

  Я принес ему с кухни стакан воды с двумя таблетками. Пока он пил лекарство, снял джинсы и снова забрался в кровать, но даже не пытался заснуть - это было бесполезно. Вместо этого я чутко прислушивался к дыханию Уэсли. Он часто вздыхал и не прекращал крутиться, то и дело переворачиваясь то на один, то на другой бок. Так прошел час, пока Уэсли снова не сел, его руки все так же обнимали живот, а лицо исказила гримаса боли. Я тут же вскочил и мягко погладил его по спине.

  - Наверное... наверное, мне все же надо к врачу, - тяжело выдохнул он.

  Я метнулся с кровати, быстро натянул штаны и отыскал одежду Уэсли. Но когда он попытался встать, внезапный приступ острой боли заставил его пошатнуться.

  - Давай медленно, хорошо? - сказал я, касаясь его колена и помогая ему надеть джинсы.

  Ему было намного хуже, чем мне казалось, и в тот момент я ужасно злился на самого себя за то, что недооценил степень его боли и пошел у Уэсли на поводу.

  Мы приехали в больницу в третьем часу ночи. В этот час в приемном отделении было довольно пусто. Через полчаса за Уэсли пришла медсестра и позвала его в небольшой кабинет, где усадила на покрытую бумагой кушетку и принялась измерять сначала температуру, а потом давление. Через десять минут появился врач, и Уэсли с моей помощью рассказал ему о своих симптомах. Потом он лег, чтобы врач смог его осмотреть, и, когда тот надавил на больное место, лишь молча стиснул зубы. Закончив, врач спокойно объяснил, что, по его мнению, у Уэсли аппендицит, но для подтверждения диагноза нужно сделать компьютерную томографию. Для этого Уэсли попросили переодеться в больничную рубашку, после чего увели на процедуру.

  Пока его не было, я сложил всю одежду и стал ждать, нервно сжимая руки. Вернулся Уэсли, сел рядом, взял меня за руку и попросил не волноваться. Я же боялся поднять на него глаза, потому что знал, что обязательно расплачусь. Потом снова потянулись минуты, одна за другой. Невыносимо медленно. Наконец пришел врач с результатом томографии, который подтвердил первоначальный диагноз; сказал, что нужна срочная операция. Я почувствовал, как пальцы Уэсли, все это время державшие мою руку, напряглись, и все-таки расплакался.

  Врач объяснил, как Уэсли повезло, что воспаленный аппендикс не лопнул, и что он будет удален через четыре небольших разреза на брюшной полости при помощи лапароскопии, а она менее травматична, чем традиционный метод, и позволяет значительно сократить срок реабилитации. В заключение он добавил, что уже договорился с хирургом, и операция назначена на восемь утра.

  - Сейчас вернется медсестра и даст вам болеутоляющее и успокоительное. У вас есть ко мне какие-то вопросы? - спросил врач у порога. Уэсли покачал головой. - Ну что ж, тогда скоро за вами придет кто-нибудь из отделения общей хирургии.

  - Спасибо, доктор, - произнес я слабо и попытался улыбнуться.

  Врач кивнул с профессионально-вежливой улыбкой и после того, как он вышел, я крепко сжал пальцы Уэсли, а он опустил голову на мое плечо.