Уездное

А. К. Воронский отмечал, что в этой повести наиболее отчетливо проступают особенности художественной манеры Замятина: «словопоклонничество, мастерство, наблюдательность со стороны, ухмылочка и усмешка, анекдотичность… заостренность, резкость и ударность приема, подбор тщательный слов и фраз, большая сила изобразительности, неожиданность сравнений, выделение одной-двух черт, скупость» (. . Замятин // Искусство видеть мир. М., 1987. С. 117).

С. 274. На одном на великом языке эсперанте… — Эсперанто — искусственный язык, созданный на основе латинских корней европейских языков и латинской графики с упрощенной грамматикой и ограниченным лексическим запасом. Создателем его был варшавский врач Людвиг Заменгоф (1859–1917), который предполагал, что новый язык послужит сближению разных народов. Название язык получил по псевдониму Заменгофа (надеющийся). С конца XIX в. и до второй половины XX в. эсперанто широко пропагандировался во многих странах, в том числе и в России; на нем издавались книги и журналы; однако массовым языком международного общения он так и не стал.

Чрево

Впервые: Русские записки. 1915. № 4. С. 158–170.

Печатается по: Собрание сочинений. Т. 2. М.: Федерация, 1929.

Апрель

Впервые: Современник. 1915. № 4. С. 12–19.

Печатается по: Собрание сочинений. Т. 2. М.: Федерация, 1929.

Старшина

Впервые: Ежемесячный журнал. 1915. № 1. С. 36–38.

Печатается по: Собрание сочинений. Т. 2. М.: Федерация, 1929.

Кряжи

Впервые: Речь, 1916; то же в кн. Уездное. Пг., 1916.

Печатается по: Собрание сочинений. Т. 2. М.: Федерация, 1929.

В 1928 г. рассказ был переведен на немецкий язык.

Африка

Впервые: Северные записки. 1916. № 4–5. С. 1–10.

Печатается по: Собрание сочинений. Т. 4. М.: Федерация, 1929.

Полуденница

Впервые: . Сочинения. Т. 4. München, 1988. С. 23–45.

Печатается по этому изданию.

Повесть, написанная в 1916 г., была тогда же предложена одному из журналов, но отвергнута по цензурным соображениям.

Фрагмент из повести «Куны» в несколько измененном виде опубликован Замятиным позже как самостоятельный рассказ.

Письменно

Впервые: Биржевые ведомости. 1916, 16 марта.

Печатается по: Собрание сочинений. Т. 2. М.: Федерация, 1929.

Правда истинная

Впервые: Новая жизнь. 1917. 24 декабря.

Печатается по: Собрание сочинений. Т. 2. М.: Федерация, 1929.

Верешки: На диване; Зверята; Трамвай; Снег.

Впервые: Пг.: Артель художников «Сегодня», 1918.

Печатается по: . Сочинения. Т. 3. München, 1986.

Колумб

Впервые: в сб. Перед рассветом. Пг., 1918. С. 26–30.

Печатается по: . Сочинения. Т. 4. München, 1988.

Колумб. Повесть

Впервые: . Сочинения. Т. 4. München, 1968.

Печатается по этому изданию.

Первые две главы из этой повести были опубликованы в 1918 г. Повесть осталась неоконченной. В настоящем издании воспроизводится наиболее полный вариант.

В рукописи сохранились еще следующие фрагменты и варианты:

Разговор Колумба с Васиным перед смертью.

— Истина-то не курва, а — смерть. Узнаем истину — и конец. Чего ни коснется истина — смерть тому. Кто коснется ее — смерть тому.

[6]

Колумб тайком поступил в корпус. («Фунтик». Колумб тайком плакал и молил Бога, чтобы «Фунтик» был жив, промывал ему глаза, но «Фунтик» тотчас же глаза закрывал, лежа покорно с закрытыми глазами. «Фунтик» умер. И дальше Колумб поплыл без Бога.) Стал много читать. Химия. Сидел по два года в классе, но считался самым умным.

После выпускных экзаменов поехали в веселый дом. По очереди все ходили к одной, называлась она Королек, какая-то была особенная, как королек среди апельсинов особенный.

И в самый последний момент Колумб отказался идти. Над ним смеялись. Но он был тверд:

— Я не стыжусь и не боюсь, — глупости. А я знаю, я верю, я чувствую (кулаком об стол) — есть настоящая любовь. И я ее найду! (кулаком.) Я просто не хочу ее портить…

.  .  .  .  .  .  .  .  .  .

[2]

…И снова, как глобус, медленно мир повернулся перед Колумбом. И дальше поплыл он без Бога.

Когда приехал Колумб в Петербург, там завирюха эта самая уже завивалась. Как первые вихорьки метельные, курился в столовой шепот:

— В воскресенье на Невском…

Белели листочки с синим расплывшимся текстом. Блестящеглазые, с первым пушком бороды, в синих рубахах мальчики переглядывались заговорщицки.

Входила в Колумба какая-то радостная болезнь, знобило, мурашки предчувствий каких-то бежали по коже. Заправил штаны в сапоги — и ждал, и ждал, как исцеленья когда-то.

Из гимназии за Колумбом перешла кличка Колумб. Должно быть, считали, что это фамилия у него такая: Колумб. Иначе никто и не звал.

— Послушайте, как вас… Колумб, — подошел Леонтьев, крутя бородку, — мы решили пригласить вас вечером нынче на совещание. Как вы к этому?..

У Леонтьева была настоящая борода, все с почтительной завистью на него глядели, и как-то сам собой коноводом он стал. У Колумба так и екнуло сердце, мурашки пробежали.

— Ну, конечно, — поглядел на Леонтьева исподлобья. — Поверьте, что… — но не кончил, нахмурился.