Угол падения

— Именно потому, что был убит Саша, я сомневаюсь, что это сделал Андрей. В спину мой муж стрелять бы не стал, все произошло бы честно, и тем более не убил бы заодно двух невинных стариков. А Саша был более хладнокровен, он мог не просто убить, а еще и обратить все в свою пользу, например подать все как самооборону. Вот почему я не могу представить, что мой муж убил троих людей. Хотя дома его в тот момент не было. Приехал он поздно, уже после двенадцати, злой, колено разбито. Ничего объяснять не стал, мы вообще не разговариваем с того вечера, только при сыне стараемся создать видимость нормальных отношений. А утром в «Новостях» передали, что убит крупный бизнесмен Александр Серебряков и что убийство, судя по всему, заказное. Я нашла в себе силы, чтобы позвонить Ирине и узнать, когда похороны. В конце концов, нам было нечего больше делить.

Андрей отвез меня на кладбище. Да вы все видели, вы же там были. Вы стояли в сторонке и всех разглядывали, а потом стояли около красной машины с красивым молодым мужчиной.

— Да. Я там был. Скажите, Лада Анатольевна, что вы чувствовали на этих похоронах?

— Как ни странно, облегчение. Страшно говорить, но так лучше для всех нас.

— У меня создается впечатление, что вы и не любили его вовсе?

— Трудно сказать. Потом, когда я жутко испугалась за Андрея, то все поняла. Я любила Сашу только один день, тогда, в мае, а Андрея все эти годы, когда он был рядом. Это разная любовь: одна как яркая вспышка света, другая как равномерно греющий домашний очаг. А в жизни у нас так мало ярких впечатлений, что именно их хочется повторить, а то, что никуда не исчезает, увы, не ценится.

Потом, знаете, Анны Карениной из меня все равно бы не вышло. Я не готова разрушить семью, поддавшись страсти, презрев мнение общества и оставив сына. Андрей никогда бы мне его не отдал, да и Алешка не представляет себе другого отца. Всем, что мне дорого, я обязана именно мужу, и кто знает, смог бы мне столько же дать Саша.

Почему я завидую Ирине: она не стала рассуждать, сломает себе жизнь или нет, когда выходила за Серебрякова, просто пошла за ним, в ее жизни будто другого выбора быть не могло. Если бы я могла так любить… А у меня даже никогда не было силы просто сказать «нет».

— А где сейчас ваш муж, Лада Анатольевна?.

— На работе, наверное. Он ведет себя так, как будто не имеет к убийству Саши никакого отношения: встает, как обычно, занимается делами, много времени проводит с Алешкой. Да что я говорю: все время, когда дома, только с ним и проводит. Я как чужая. Машина моя куда-то пропала. У меня нет сил съездить в Митино, может, она и сейчас там стоит. Сижу, что-то пытаюсь делать, но видеть никого не хочется. От людей тошнит. Будто кто-то, кроме меня, виноват. Вы арестуете мужа?

— Ну, если он собирается куда-то бежать…

— Вы смеетесь? Я же говорю, что Андрей на работе. В фирме дела идут неважно, он старается взять кредит в банке, спасает дело.

— А вы не можете предположить, что было в том свертке, который взял с собой ваш муж в день убийства? Оружие?

— Я ничего не буду предполагать, более того, мои показания вообще не могут быть приняты во внимание, потому что я жена. И против мужа я выступать не буду.

— Что ж, это ваше право. Остальное придется выяснять именно с Андреем Елистратовым. Знаете, Лада Анатольевна, я не представляю пока, как смогу вам помочь, но мне хочется, чтобы вы снова обрели если не счастье, то хотя бы покой. Может быть, вам самой все рассказать мужу и вместе попытаться найти выход. В конце концов, даже если он и убил, то он всегда останется отцом вашего ребенка и самым любящим вас человеком.

— Спасибо. Если честно, мне не у кого искать ни совета, ни утешения. Поэтому спасибо, и помогите нам, пожалуйста…

Когда Алексей уходил из ее уютной, со вкусом обставленной квартиры, он опять думал о том, какие же разные бывают женщины. И самое главное, они сами толком не могут оценить свои чувства и понять, чего хотят.

До своего кабинета он добрался уже в шесть часов вечера. Матвеев ждал его, стоя у зарешеченного окна.

— Ну, как успехи, сыщик?

— Там такая драма на охоте, Павел Николаевич, трудно себе представить!

— Ну, ты мне свою начитанность не демонстрируй. Выкладывай голые неприкрытые факты.

— А факты таковы, что муж застукал жену вместе с любовником и решил выяснить отношения. И пистолетик у него, похоже, имелся.

— Что, обычная бытовуха?

— Она самая. И все из-за баб! Черт бы их побрал!

— Сбежать он не собирается?

— Не похоже. Сидит, ковыряется в бумагах. Я по пути звякнул на всякий случай его секретарше, Лада Анатольевна телефон дала. Зарылся, как крот, в свои балансы.

— Будем брать?

— Может, до завтра отложим? У меня что-то голова гудит. Надо переосмыслить. Знаете, что не вяжется в этой версии? Деньги. Зачем он прихватил этот проклятый пакет, если он действительно убил Серебрякова?

— Да, вопрос серьезный, но лучше будет, если тебе на них сам Андрей Елистратов и ответит. Как считаешь, Леонидов?

— Да никак я уже не считаю. Я просто домой хочу. Завтра предъявим обвинение этому Отелло.