Угол падения

Глава 6 О ЧЕМ ИНОГДА ХОЧЕТСЯ ПЛАКАТЬ МУЖЧИНАМ

Андрей Елистратов, действительно, и не собирался никуда бежать. Лада Анатольевна говорила правду. Его небольшая фирма катастрофически теряла деньги на замороженных банковских счетах, и он пытался как-то выправить тяжелое финансовое положение. Кризис и не думал сходить на нет, люди перестали вкладывать деньги в ремонт своих квартир, все дорогие покупки откладывались до лучших времен, в том числе и новая элитная сантехника, продажей которой занимался Елистратов. Поставщики уходили с российского рынка, сворачивая инвестиции и прекращая поставки заказанного оборудования. За последние полмесяца Андрей потерял уже половину денег, находившихся в обороте, но это был еще не конец. Он работал отчаянно и самозабвенно, спасая благополучие единственного, что было ему по-настоящему дорого в этой жизни: своей семьи. Меньше всего Андрею хотелось сейчас домой, если бы можно было ночевать здесь же, в рабочем кабинете, он так бы и поступил, но за пятнадцать лет семейной жизни у него еще ни разу не было повода не ночевать дома, и офис не был для этого приспособлен. Приходилось возвращаться в свою квартиру, которая теперь встречала его враждебной многозначительной тишиной.

Когда Елистратова в срочном порядке вызвали в прокуратуру, Андрей с трудом вынырнул из водоворота звонков, бумаг и неотложных переговоров. С трудом начиная воспринимать окружающий мир, он щурился на солнце, проникавшее в окна кабинета, как человек, несколько суток не видевший дневного света. Сначала Елистратов вообще не мог понять, о чем его спрашивают, с трудом сообщая необходимые для протокола сведения.

Леонидов ловил себя на том, что никак не может преодолеть симпатию к этому крупному, спокойному, сохранившему хорошую спортивную форму мужчине. Если этот человек и стал убийцей, то сделал только то, что должен был сделать для спасения чести своей жены и благополучия семьи.

— Андрей Михайлович, вы должны отвечать на вопросы конкретно, четко и помнить об ответственности, которая ложится на вас за дачу ложных показаний. Мы располагаем свидетельскими показаниями Ирины Сергеевны Серебряковой, которая в день убийства мужа видела вас следящим за ним. Как вы провели день двадцать девятого августа?

— Провел как обычно.

— Ездили на работу, назначали встречи, звонили по телефону?

— Да, все именно так.

— Однако сотрудники утверждают, что на работе вы не появлялись, позвонили только один раз, дали распоряжения, перенесли назначенные встречи и просили не ждать. Кроме Ирины Сергеевны, еще один человек видел вас в Митине, у дома, в котором незадолго до убийства купил квартиру Серебряков. Так что?

— Мои семейные дела касаются только меня.

— Возможно. Но не в том случае, когда убиты три человека и вы подозреваетесь в убийстве. Если вы, Андрей Михайлович, не вспомните, как провели тот день, и не сможете дать убедительных объяснений, нам придется задержать вас на трое суток в качестве подозреваемого до предъявления обвинения.

— Меня пугать не надо. Самое худшее, что со мной могло случиться в этой жизни, уже случилось. Теперь мне просто все. равно. Жалко только, что не моя пуля уложила этого подонка. Но объяснять я ничего не собираюсь.

— Вы знаете, Андрей Михайлович, ваша жена уверена, что это вы убили Серебрякова, и страдает, что стала этому причиной. Если стреляли действительно не вы, то докажите это. Расскажите мне все, с самого начала.

— С самого начала — это слишком длинно.

— Ничего, у меня впереди целый рабочий день, да и вам торопиться не стоит. Жизнь — она еще может пригодиться.

— А зачем? Женщину, которая была смыслом моей жизни, я все равно потерял. Дело в том, что я всегда безумно любил Ладу…

Андрей Елистратов и в самом деле безумно полюбил Ладу с того самого момента, когда увидел в первый раз у дверей института, с волнением вглядывающуюся в списки студентов, зачисленных на первый курс. Никого красивее он до сих пор в своей жизни не видел. Мальчик из глубинки, выросший в маленьком провинциальном городке, он с детства любил только физику и математику. Мир формул казался Андрею самым гармоничным, а загадочные для многих математические значки заменяли все виды искусства. Лада оказалась прекраснее самых изысканных геометрических линий, столь тщательно выводимых им на белоснежном ватмане.