Уильям Шекспир. Гений и его эпоха

Один пункт в первоначальном договоре 1576 года гласил, что здание, возведенное в месте Шордич, должно принадлежать Бербеджу, если его перенесут на другое место до истечения срока договора. Гилберт и Ричард Бербедж, веря, что Аллен согласится возобновить аренду, оставили театр на прежнем месте. Но когда Аллен представил новый договор на аренду в 1598 году, условия его были столь возмутительными, что Бербедж отказался подписывать его. Аллен ожидал этого; действительно, он так составил арендный договор, что тот стал неприемлемым. Он собирался использовать здание театра для своих собственных нужд. Аллен не хотел возобновлять аренду; он хотел вернуть свою землю и захватить освободившееся здание театра.

«Слуги лорда-камергера» заволновались. Они начали срочно подыскивать новое место. Оно было найдено неподалеку от театра «Роза» и их соперников, «слуг лорда-адмирала». Это был садовый участок неподалеку от Мейд-Лейн, и труппа подписала договор на аренду, который давал им право переехать на новое место на Рождество. Для этого нужен был, конечно, капитал. Братья Бербедж готовы были предоставить половину; другую половину предстояло разделить между Шекспиром, Хемингсом, Филлипсом, Попом и Кемпом. Это дало бы Шекспиру право на десятую часть нового здания театра, за ним также оставалась его доля в самой компании. Контракт на возведение нового театра был заключен с Питером Стритом, мастером-строителем.

Но это была только одна сторона дела. В течение рождественских праздников, когда Аллена не было в Лондоне, около дюжины рабочих, под руководством Бербеджа, пришли к старому театру в Шордиче и принялись разрушать его. Потом они перевезли на телегах весь лесоматериал через реку, свалив его в кучу на садовом участке в Банксайде. В последние дни декабря погода была необычно холодная, и Темза замерзла. Но работа продолжалась, и не было никакой нужды использовать Лондонский мост. Это напоминало переход израильтян через Красное море. Бог был на стороне «слуг лорда-камергера».

^{Нарисовав эту карту при жизни Шекспира, Вишер заставил нас сомневаться в том, был ли «Глобус» деревянным «О» или многоугольником, он изобразил его на том месте, где на самом деле стоял театр «Роза»}

Всю следующую весну рабочие усиленно трудились над возведением самого красивого театра, который когда-либо видел Лондон. Актеры знали, чего хотели: круглое по форме здание, деревянную букву «О», со всеми прежними помещениями, которые делали елизаветинскую драму быстрым, интимным, риторическим средством общения, выступающая в зал авансцена, задергивающаяся занавесом ниша или место для заучивания роли, терраса или галерея наверху, над ней галерея для музыкантов, удобный подвал и люк. Все с нетерпением ждали того момента, когда впервые поднимут флаг театра: Геркулес с земным шаром на плечах. Девиз должен быть: «Totus mundus agit histrionem», приблизительный перевод: «Весь мир театр». Театр получил название «Глобус».

Глава 13

ВОЙНА ПОЭТОВ

Ранней весной 1599 года, в то время когда строительство нового здания театра, которому предстояло стать «Глобусом», было в самом разгаре и Джайлс Аллен метал громы и молнии, будучи не в силах вернуть утраченный лесоматериал, Шекспир, должно быть, решил, что настало время вернуться к войне Роз. Вскоре разнеслись слухи, что власти запретят показывать на сцене какие бы то ни было эпизоды из истории Англии: им казалось, что кто бы ни заглянул в любой период английской истории, он обязательно нашел бы опасную параллель с настоящим временем. Недалекий кембриджский адвокат Джон Хейуард опубликовал в феврале книгу о низложении Ричарда II Болингброком и угодливо посвятил ее графу Эссексу. Сам архиепископ Кентерберийский потребовал снять посвящение: церковь, для которой низложение помазанника Божьего является таким же богохульством, как государственная измена, могла стать еще более страшным врагом для драматургов и памфлетистов, чем был когда-то Тайный совет. Шекспир спешно работал над «Генрихом V»: очень жаль было бы оставить длинную сагу неоконченной.

Он писал для нового театра, возможно на день его открытия, ура-патриотическую пьесу, которая пробуждала бы добрые чувства, и, возможно, в последний раз он намеревался возродить прежний елизаветинский дух наступательного патриотизма, отказавшись от всех его несуразностей. Хотя между Эссексом и его королевой оставались натянутые отношения, только Эссекс был способен справиться с ирландской проблемой. Временно его снова возвели в ранг героя, и его доблести можно было без опасения приписать королю-воину в новой пьесе. Шекспир рискнул даже заставить хор открыто упомянуть о нем: