Уилт незнамо где

– Иди в гараж и посмотри, что там, – прорычал он и за руку выволок жену из постели, впервые за годы супружества напугав Руту-Шпицрутен. – Иди, гадина! Посмотри, во что мы по твоей милости вляпались… Обойдешься без халата!

Миссис Ротткомб сунула ноги в шлепанцы и потрусила на кухню. У двери в гараж она на секунду задержалась и спросила:

– А что там?

Чем окончательно вывела Гарольда из себя.

– Не стой, тварь! Иди! – заревел он.

Миссис Ротткомб повиновалась. Несколько минут она простояла в гараже, бессмысленно глазея на лежащего бревном Уилта и свыкаясь с мыслью о новом несчастье. А потом вернулась на кухню – твердо зная, что в кои-то веки ни в чем не виновата и, выражаясь грубым языком своей юности, не намерена разгребать чужое дерьмо. Гарольд сидел за кухонным столом с большой порцией бренди. Начинает успокаиваться. Надо ловить момент.

– Ты же не думаешь, что он имеет ко мне какое-то отношение, – заговорила Рут. – Впервые вижу этого человека.

Муж вскочил, будто его ударило током.

– Разумеется! Потому что до этого имела с ним дело в темноте! – закричал Гарольд. – Подцепила какого-то урода… Неужто скотина Бэттлби так нажрался, что не годился для твоих садистских штучек? И ты нашла этого несчастного кретина и… Боже мой!

В кабинете зазвонил телефон.

– Я отвечу, – сказала Рут, постепенно овладевая ситуацией.

– Ну? Кто это? – спросил Гарольд, как только она вернулась.

– Всего-навсего «Воскресные новости». Хотят взять у тебя интервью.

– У меня? Эта подметная газетенка? С какой радости?

Миссис Ротткомб ответила не сразу.

– Надо бы выпить кофе, – проговорила она и принялась возиться с электрическим чайником.

– Да говори же, ради Христа! Интервью о чем?

Пару секунд Рут молчала, выбирая, куда нанести удар.

– О том, что ты водишь в дом молодых людей. Только и всего.

Гарольд Ротткомб лишился дара речи. «Только и всего»! Некоторое время оторопь боролась в нем с яростью, но затем плотину прорвало:

– Ради всего святого! Не я привел этого козла. А ты! Я никогда не водил в дом молодых людей. И вообще, какой же он молодой? Ему все пятьдесят, если не больше! Ушам своим не верю! Я, наверное, стал плохо слышать. Мне отказывает слух.

– Я лишь повторила слова того человека. Он сказал: «молодых людей». Но это не все. Он еще упомянул «мальчиков по вызову», – подлила масла в огонь миссис Ротткомб. Ничего, главное отвести удар от себя.

Член парламента выкатил глаза. Казалось, его вот-вот хватит апоплексический удар. Вот бы кстати, подумала Рут. Не пришлось бы больше объясняться. Но удара не случилось – зато снова зазвонил телефон.

– Теперь уж я подойду! – завопил Гарольд и как бешеный бык ринулся в холл. Скоро Рут услышала, как муж советует кому-то, кого он в первую же минуту разговора назвал «пидором», отвязаться подобру-поздорову и оставить его в покое. Она захлопнула дверь, налила себе кофе и стала думать, как быть дальше. Гарольд отсутствовал довольно долго и вернулся притихший.

– Это Чарльз, – мрачно буркнул он.

Миссис Ротткомб кивнула:

– Я так и думала. Очень умно – обозвать и послать подальше председателя местного отделения партии! А ведь твое место было таким хорошим и надежным.

Представитель Оттертона с ненавистью поглядел на жену, но вдруг просветлел и нанес ответный удар:

– Кстати, есть и хорошие новости. Твоего любовничка Бэттлби обвиняют в нанесении увечий офицеру полиции! И он взят под стражу по подозрению в более серьезных правонарушениях, как то: хранение материалов педофильского содержания и, весьма вероятно, поджог. Насколько я понял, вчера ночью Мелдрэм-Мэнор сгорел дотла.

– Правильно понял, – невозмутимо сказала миссис Ротткомб. – Я сама была на пепелище. Только это не наша забота. А Бэттлби, скорее всего, сгниет в тюрьме.

Снова зазвонил телефон. Ошеломленный бессердечием жены, Гарольд позволил ей подойти.

– На этот раз «Картины будней», – сообщила она, вернувшись. – Они не сказали, зачем им твое интервью, а значит, звонили по той же наводке. У кого-то оказался слишком длинный язык.

Гарольд трясущейся рукой налил себе еще бренди.

Миссис Ротткомб презрительно покачала головой. Временами – и сейчас как раз был такой случай – ее просто поражало, что столь жалкий человек сумел сделать столь успешную политическую карьеру. Надо ли удивляться, что страна катится в тартарары. Опять телефон!

– Ради бога, не отвечай, – взмолился Гарольд.

– Глупости! Обязательно надо ответить. Иначе скажут, что мы прячемся. Вот что, предоставь все мне, – ответила Рут. – Криком ничего хорошего не добьешься.

И пошла к телефону. Гарольд поспешил в кабинет, к отводной трубке.

– Нет, он еще в Лондоне, – услышал он голос жены и тут же узнал, что у звонившего, репортера «Эха недели», совершенно другие сведения. «Кстати, не вы ли миссис Рут Ротткомб, супруга теневого министра социальных преобразований»?

Миссис Ротткомб сухо подтвердила, что это она.