Уинстон Черчилль

Черчилль отводил в будущей Европе Италии особое место. 16 августа 1943 г. он продиктовал: “Итальянцы хорошо знают, что английское и американское правительства не желают лишать Италию принадлежащего ей по праву места в Европе”. Уже тогда в умозрительных схемах премьера создавалась своеобразная коалиция ослабленных западноевропейских государств во главе с Британией. То была своего рода подстраховка: если в союзе с США вес Британии опустится ниже определенной отметки, то следовало положиться на блок западноевропейских стран.

* * *

В очередной раз Черчилль пересек Атлантику. Перед туром переговоров с американцами он позволил себе несколько дней отдыха. В ста километрах от города Квебек - на Снежном озере премьер вынул удочку. Свидетель пишет: “Даже те, кто близко знает премьер- министра, не может не восхищаться его замечательной энергией при его образе жизни… Его аппетит неутолим и, хотя он редко пьет утром, он принимает немалую порцию за ланчем, часто за шампанским следует коньяк… после послеобеденного сна он просит две или три порции ледяного виски с содовой… На ужин у него всегда есть шампанское и несколько доз бренди; по мере приближения ночи он просит еще несколько раз виски с содовой. И к удивлению многих на следующий день он не слабеет, повторяя ту же дорогу, с огромным аппетитом приступая к завтраку. Злоупотребления он не пытается поправить упражнениями. Релаксацию он признает только умственную - беседа, чтение и тому подобное”. С удочкой в руках Черчилль пел в лодке на всю округу. Упавшему в воду из каноэ телохранителю Томсону он сказал: “И не пытайтесь покончить с собой”. Когда Иден приехал к нему 26 августа, его ждала задушевная беседа заполночь. Министр замечает, что именно такие особенности Черчилля “заставляют его любить”. Узнав, что к его канадской секретарше приехала мать из Ванкувера, Черчилль немедленно оплатил ей половину дороги.

Квебекская конференция “Квадрант” характерна растущим вниманием американской дипломатии к европейским проблемам, к будущему европейского развития. Рузвельт впервые начинает реально беспокоиться о том, что в Европе, если постоянно откладывать прямое вторжение, можно опоздать. Он впервые указывает, что “войска Объединенных Наций должны быть готовы войти в Берлин не позднее русских”.

Сталина абсолютно не устраивала та пассивная роль, которую западные союзники предназначали России в ходе итальянского урегулирования. 24 августа он объявил союзникам, что роль “пассивного наблюдателя” для него “нетерпима”. Иден и Кадоган пытались убедить Черчилля, что тот не может вначале осуждать Сталина за то, что тот отстранился от дел, а затем за то, что тот “грубо присоединяется к вечеринке”. Стремление СССР участвовать в обсуждении капитуляции Италии было воспринято Черчиллем и Рузвельтом как указание на то, что Советский Союз, увидев “свет в конце тоннеля” после битвы на Орловско-Курской дуге, стал более требовательным членом коалиции, самоутверждающейся державой будущего. Несомненно, Черчилль катализировал эти настроения Рузвельта летом 1943 года. В конце июня Черчилль говорил послу Гарриману, что Сталин желает открытия “второго фронта” в Западной Европе для того, чтобы предотвратить появление американцев и англичан на Балканах. (Пройдет всего лишь год и роли поменяются: теперь уже западные союзники будут требовать от России участия в румынских делах. Москва им ответит по прочувствованному ею итальянскому сценарию). Во время “Квадранта” британский премьер еще раз попытался пробудить интерес Рузвельта к более активной балканской политике. 9 августа, когда Италия подписала капитуляцию и англо-американцы начали высадку на итальянском “сапоге”, Черчилль предложил Рузвельту пересмотреть общую стратегию в свете поражения Италии. После взятия Неаполя и Рима следует закрепиться на самом узком месте “сапога” и обратиться к другим фронтам - и прежде всего на Балканы. “Мы оба, - говорил Черчилль, - остро ощущаем огромную важность балканской ситуации”. Он предложил Рузвельту послать “часть наших войск на средиземноморский театр для действий к северу и северо-востоку от портов Далмации”. Одновременно предлагались действия против Додеканезских островов в Эгейском море.