Читаем Уинстон Черчилль полностью

Бурные изменения на политическом поприще совпали для Черчилля с важным событием в частной жизни. По своей натуре наш герой был человеком непоседливым, любившим разъезды и путешествия, но желание иметь собственный дом снедало и его. Первым загородным домом Черчиллей стал Лалленден, на пересечении графств Суссекс, Кент и Суррей, приобретенный в феврале 1917 года. Покупка оказалось неудачной, потребовав значительных финансовых вложений во множество работ на прилегающих к дому 67 акрах смешанных фермерских территорий, а также вызвав утомительные споры с прежним владельцем Перси Шерманом по поводу оставшихся на территории старых дубовых бревен. В 1919 году Черчилль продал поместье генералу Гамильтону. Весь 1920-й и первая половина 1921 года прошли в поисках нового дома. Основная проблема состояла в отсутствии необходимых средств, что было не удивительно, учитывая любовь Черчилля к роскошному образу жизни и пренебрежение экономией. Возможно, он и дальше бы пытался накопить нужную сумму, если бы не случай, трагический случай. Выше упоминалось о гибели в железнодорожной катастрофе Вейна-Темпеста. После его кончины Черчилль унаследовал поместье Гэррон Тауэрс в графстве Антрим на северо-востоке Ирландии. Получив наследство, Черчилль стал более уверенно искать себе новое семейное гнездышко. В июле 1921 года он посетил Чартвелл, расположенный в графстве Кент в двух милях южнее небольшого городка Вестерхем и в шести милях к северо-востоку от его бывшего владения Лалленден. Поместье было названо в честь родникового источника Чарт-велл, расположенного в окрестностях. Название родника произошло от староанглийского слова Chart

, которое на местном диалекте означает грубую почву, перемешанную с различными растениями: утесником, папоротником, ракитником. Историки считают, что и само слово «родник» (
well
) также связано с этими местами и происходит от имени Уильяма Эт-Велла, владевшего этими землями в XIV веке. Черчилль полюбил Чартвелл с первого взгляда. Благоприятным первое впечатление было и у Клементины. Однако присмотревшись внимательнее, она изменила свою точку зрения, испугавшись значительных трат на серьезную перестройку, которую требовало неудовлетворительное состояние дома. Черчилль приобрел Чартвелл в сентябре 1922 года за 5 тыс. фунтов, поставив супругу перед фактом. Понимая, что поступил нехорошо, он постарался как можно быстрее загладить свою вину. «Моя любимая, не переживай по поводу денег и нашей незащищенности, — успокаивал он Клементину в одном из писем. — Главной целью нашей политики является стабильность. Теперь Чартвелл наш дом. Мы должны приложить все усилия, чтобы прожить здесь долго и сделать его настолько уютным и очаровательным, насколько это будет возможно»[178]. В итоге Клементина поймет, что ей придется разделить любовь супруга к кентской обители.

Перестройка дома обошлась намного дороже, чем предполагалось изначально. Вместо 7 тыс. фунтов пришлось отдать почти в два с половиной раза больше — 18. Свою долю беспокойства внесли и растянувшиеся сроки ремонта: его первый этап завершился лишь в апреле 1924 года. После реконструкции дома Черчилль взялся за прилегающие территории. В северной стороне была построена каменная беседка, посвященная 1-му герцогу Мальборо. Специально для Клементины, в течение многих лет остававшейся страстной поклонницей большого тенниса, в южной стороне сада будет создан корт. Одним же из самых важных нововведений Черчилля стало расширение озера, строительство запруды и открытого бассейна. Для приема водных процедур вне зависимости от погоды бассейн был оборудован сложной отопительной системой с несколькими бойлерами. Также техническое помещение по личному распоряжению Черчилля было сделано достаточно большим и глубоким для использования его в качестве бункера. Владелец Чартвелла был храбрым человеком, но о безопасности никогда не забывал. Тем более что в начале 1920-х годов он получал немало писем не только с угрозами, но и с описанием того, когда и каким способом его собираются лишить жизни. Одновременно с озерами и бассейном в северо-восточной части поместья будут созданы так называемые «водные сады» — цепочка небольших, покрытых мхом и папоротниками, водоемов. Для соединения водоемов друг с другом была разработана специальная система небольших водопадов, а Клементина позаботилась о бело-голубом ковре наперстянок и румянок. В небольшом пруду, расположенном на северо-западной стороне сада, появились золотые рыбки, кормление которых превратилось в одно из любимых увлечений хозяина поместья. Другие пруды стали местом обитания черных австралийских лебедей и мандариновых уток, эти птицы будут запечатлены на многих картинах Черчилля. В процессе обустройства Чартвелла большая роль отводилась озеленению территории. В северной стороне сада появились бамбук, кизильник, мальпигия и гортензия. К югу от пруда протянулась известняковая стена, обрамленная специальным сортом кальмии, названным в честь супруги политика. За северным крылом здания Клементина разбила розовый сад.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары