Уинстон Черчилль. Личность и власть. 1939–1965

В тот самый день, когда Черчилль покинул берега Туманного Альбиона, на его адрес пришло «длинное и сумбурное» (по словам Брекена[194]) письмо от Десмонда Флауэра. В письме сообщалось, что издательство несогласно с тем, как автор завершил свою книгу. Многие важные темы, которые обсуждались и которые должны быть раскрыты в произведении: война в Южной Африке, история Великобритании конца XIX и начала XX столетия — оказались за периметром изложения. Кроме того, Черчилль обещал написать отдельный материал про британскую и американскую демократию, а также проанализировать отношения между англоязычными народами накануне Первой мировой войны. Ничего этого сделано не было. И предложенный эпилог объемом десять тысяч слов не может компенсировать описание полувековой истории. С учетом названных фактов издатели сочли, что контракт нельзя считать выполненным, а посему ждали от автора предложений, каким образом он собирается решить возникшие проблемы[195]

.

К разрешению неприятной ситуации подключился Брендан Брекен. Он связался с Флауэром-младшим и договорился, что Черчилль завершит произведение должным образом к 30 июня 1940 года, а издательство в свою очередь незамедлительно выплатит причитающуюся часть гонорара — семь с половиной тысяч фунтов. Несмотря на перенос сроков, а также жесткий подход в финансовом вопросе, Cassell & Со. Ltd. согласилось с предложенным вариантом[196]

. Обсуждение велось по телефону, поэтому никаких письменных свидетельств не сохранилось. Но исследователи склонны с большой долей достоверности полагать, что в ходе переговоров Брекен напомнил издателям, что речь идет не о простом авторе, а о человеке, от которого с каждым днем боевых действий все больше зависит судьба страны[197].

После получения гонорара Черчилль расплатился с Дикином, передав ему семьсот фунтов за «неоценимую помощь в коррекции и чтении рукописи». Сопроводительное письмо отличалось неформальным обращением «мой дорой Билл» и содержало красноречивую фразу: «воспринимай меня всегда, как друга». В тот же день гонорар в триста фунтов был направлен Янгу. Черчилль также благодарил его и признался в «огромном удовольствии установить дружеские отношения» со своим помощником. Также свою долю — дополнительные шестьдесят фунтов к выплаченным ранее сорока — получил Марш[198]

.

Благодаря настойчивости Брекена Черчилль получил еще полгода для работы над книгой. Но в действительности никакой работы ни в первой, ни во второй половине 1940-го, ни тем более в последующие пять лет не велось. Из бурной реки в конце августа 1939 года творческий процесс превратился в едва заметный ручеек в начале следующего года, иссякший полностью в мае 1940-го, когда Черчилль был назначен премьер-министром.

Копия написанных к концу 1939 года и переданных в издательство материалов не сохранилась. Она сгорела в годы войны при разрушения здания Cassell

& Со. Ltd. во время одного из авианалетов. Осталась лишь авторская версия, все годы войны хранившаяся у секретаря британского политика Кэтлин Хилл. С нее стряхнули пыль только в 1945 году, когда поражение гитлеровской Германии было уже не за горами.

Завершение проекта продолжилось после возвращения Черчилля с Ялтинской конференции в феврале 1945 года. Но это уже была совершенно другая работа с гораздо более широким перечнем участников. Для начала сохранившаяся рукопись была направлена профессору политологии Кембриджского университета Дэнису Уильяму Брогану (1900–1974), автору таких монографий, как «Американская политическая система», «Политика и закон в Соединенных Штатах» и «Американский характер». «Определенно, он знает про американскую историю больше, чем любой из ныне здравствующих англичан, — рекомендовал его Черчиллю незаменимый Брекен. — Не думаю, что мы сможем найти лучшего специалиста»[199].

Если быть точным, то Броган не был англичанином. Он родился в столице Шотландии и имел ирландские корни, чем и объяснялась его любовь к американской истории. Но это частности. Черчилль встретился с ученым, и они нашли общий язык. Профессор был принят в команду за вполне достойный гонорар — одна тысяча фунтов в год, что было соизмеримо с его жалованьем в Кембридже. Рассчитывая решить за год поставленную перед ним задачу, Броган активно взялся за доработку текста летом 1945 года. Близкое окружение премьер-министра жило в предвкушении переизбрания Черчилля, и возобновившаяся работа над «Историей» рассматривалась многими, как лебединая песня британского автора. В принципе, так оно и будет. Только времени на завершение этой песни потребуется гораздо больше, чем предполагалось в середине 1945 года.